Михаил Гиголашвили - Кока

Он любил обеих, но по-разному. А где грань между любовью и сексом – каждый должен знать сам…

Психологиня, начертав сакральную зловещую надпись:

страхи → неврозы → психические расстройства → депрессии → суицид

и подробно объяснив, где страхи зарождаются и куда продвигаются, сказала напоследок, что неврозы – это не что иное, как неспособность психики переносить неопределённость. Кока усмехнулся про себя: у него уж точно невроз, вся его жизнь – одна большая неопределённость.

Психологиня облизала губки, пообещав, по обычаю, в следующий раз рассказать, как бороться с депрессией. И молчаливые пришибленные депрессивцы, так и не услышав ничего о заветном спасении (причины понятны, где выход?), подавали ей по очереди свои картонки, и она холёными красивыми пальцами быстро чиркала подпись, всем улыбаясь, кивая и приглашая приходить (а Кока, протягивая ей лист, думал, что рядом с такой киской любая депрессия пройдёт в две минуты).

После того, как он избавился от ломки, мысли о женщинах всё чаще посещали его. Он боролся с соблазнами, как мог и умел, но это не помогало. Помимо воли он стал засматриваться на врачих и медсестёр. Доктор Хильдегард, обтянутая кожей, вызывала в нём порномысли. Медсестра Мелисса имела огромную грудь, коей касалась Коки каждый раз, когда измеряла давление. И даже смазливая уборщица, гремевшая по утрам ведром и шваброй, была, на его взгляд, очень мила и явно охотлива до секса.

Кроме влюбленной пары с каталкой, особых привязанностей не наблюдалось. Хотя народ так занят своими мыслями и так уродлив, что понятно – не до этого. Пару раз он заметил, как когтистый Стефан уходил с каракатицей в чёрном бархате в лесок возле клиники. Что им там делать? Но пучеглазая каракатица отвратительна! Как можно её трахать? Впрочем, минет слеп, нем и глух…

Ещё пару раз замечал, как каменщик о чем-то сговаривался с Кармен и потом удалялся с ней (Кока следил из окна) в тот же лесок, куда ходил когтистый Стефан с каракатицей. Там, видимо, место для этих дел…

И другая мысль – что надо сделать томографию мозга – нет-нет да и подкрадывалась к нему: очень уж донимал постоянный шум в ушах, стихающий только во сне, а наяву пугающе стабильный. Кока старался не думать об этом, изымать из головы (как советовала психологиня), – но как изымешь, если именно в голове звенит испорченный трансформатор, гудит неисправный неон, жужжит пчела-матриарх, тянет бесконечную ноту невыключенный телевизор?

Он решился напомнить об этом при обходе. Кожаная Хильдегард дежурно повторила, что это, скорее всего, тиннитус, наблюдаемый у десяти процентов жителей земли.

– А от чего он бывает? – забеспокоился Кока.

– Этого никто не знает, есть множество причин. Например, у альпинистов часто бывает. Возьмите в эргокабинете энциклопедию, почитайте. – Она сверилась по журналу и сказала, что томография будет произведена послезавтра. Где? В спецклинике. Вас заберут туда на такси и привезут обратно.

– Это больно? – глупо вырвалось у Коки, что вызвало смех врачей.

– Нет. Не бойтесь! Немного погудит – и всё!

– У меня и так гудит, не страшно, – пошутил Кока, а доктор Кристоф в тапочках доверительно добавил:

– От тиннитуса спасения нет. С ним надо свыкнуться. И не подписывайтесь на всякие переливания крови, таблетки, китайские корни, гинкго и прочую дребедень, ничего не помогает. Тиннитус не болезнь, а симптом, что в организме что-то не в порядке. Это может быть что угодно: от сжатия сосудов, позвонков, густой крови, скелетного рахита вплоть до… – Но доктор Хильдегард резко прервала его:

– Довольно. Всё и так ясно.

Кока тут же сбегал в кабинет, где раскрашивал восьмикрылого лебедя, нашёл энциклопедию, кое-как продрался через немецкую терминологию. И стало ясно, что с этим проклятым тиннитусом ничего не ясно. Хуже, что не предлагалось никакого нормального лечения, только советы во всех комнатах постоянно держать включёнными тихую музыку или бормотание телевизора, чтоб этим шумом отвлекать от шума в голове, перекрывать его. Также предлагались прогулки на свежем воздухе, пешие походы, занятия физкультурой и спортом, плавание, иглоукалывание, массажи, китайские народные средства. Кока закрыл энциклопедию. Прав доктор Кристоф – нет лечения. Но если нет лечения, то чего дёргаться?

Он сел в холле. Когтистый поляк Стефан звал его в спортзал, но Кока отнекивался, сам думая: “Спорт, физкультура, зарядка! Этого не хватало! Пусть гепарды бегают, кенгуру прыгают, а я человек! Или вот еще – пешие походы! Ага, только под дулом Калашникова! Как может человек добровольно лезть на горы? Психи лезут на стены, а самые чокнутые – в горы, как те больные тиннитусом альпинисты… А дядя Родион Засекин, двоюродный брат бабушки, из ветви московский родни?.. Разве он не ходил добровольно по горам?.. С утра и до вечера?..”