Джон Чивер - Исполинское радио

На следующее утро все еще шел дождь. Виктор видел по лицу жены, что и дом, и погода совсем доконали ее. Большинство из нас научилось мириться с неуютом дачной жизни в холодное дождливое лето. Тереза была исключением. Железные кровати и бумажные шторки наводили на нее ни с чем несообразную тоску. Для нее это были не просто уродливые вещи, а нечто, угрожающее всему ее душевному равновесию.

Во время завтрака Хэлен Джексон предложила им прокатиться в машине по дождю в Камден.

— Погода отвратительная, слов нет, — сказала она, — но почему бы вам не съездить в Камден, — убили бы время, чем плохо? — и там по дороге увидите прелестные деревушки, и потом, если бы вы доехали до Камдена, вы могли бы забежать в библиотеку и взять «Серебряный кубок». Они держат эту книгу для меня вот уже сколько дней, а я никак не выберусь за нею.

Виктор и Тереза проехались в Камден и привезли «Серебряный кубок». Когда они вернулись, Виктора ожидало еще одно поручение. Надо было съездить в гараж сменить аккумуляторы в машине Хэлен Джексон. Затем, несмотря на непогоду, он решил попробовать искупаться, но волна была очень велика и хлестала песком и гравием. Окунувшись раза два, Виктор сдался и отправился домой. Когда он вошел к себе в мокрых трусах, Тереза подняла к нему лицо, и он увидел, что она плакала.

— Милый, — воскликнула она. — Я так хочу домой!

Даже Виктору было трудно понять, что могла означать в ее устах эта фраза. Единственное место, которое они могли сейчас называть своим домом, была однокомнатная квартирка с тесной кухонькой и креслом-кроватью; это было скорее помещение для молодоженов, чем дом, где живут солидные люди, у которых уже растет внук. По какому «дому» могла тосковать Тереза? Неужели по тому архитектурному калейдоскопу, в котором они провели девять лет своей жизни?

— Ну что ж, поедем, — сказал Виктор. — Завтра же утром и поедем. — И увидев, как его слова обрадовали Терезу, прибавил: — Сядем в машину и будем ехать, ехать, ехать, покуда не приедем в Канаду.

Хэлен Джексон тоже, казалось, не без удовольствия отнеслась к их намерению выехать на следующее утро. Она вытащила маршрутную карту и отметила карандашом, как лучше всего добраться до Сент-Мари и границы с Канадой. После обеда они укладывали вещи и рано утром отбыли — Хэлен вышла в одном халате на дорогу проститься. Она держала в руке серебряный кофейник.

— Как хорошо мне было с вами, — сказала она,— несмотря на омерзительную погоду. Но раз уж вы твердо решили ехать через Сент-Мари, может, для вас не составит труда завернуть к моей тетушке и передать ей этот кофейник? Сто лет назад я взяла его у тетушки на время, и с тех пор она все пишет мне грозные письма и звонит по телефону. Вы можете забросить ей кофейник, а там — поезжайте себе дальше. Ее фамилия Сауэр. Они живут тут же, на шоссе.

И Хэлен Джексон наскоро объяснила, где живет ее тетка, поцеловала Терезу и вручила ей кофейник.

— Как мы прелестно провели время вместе, правда? — крикнула она им вслед.

Волны Атлантического океана вздымались высоко, и холодный ветер продолжал дуть в спину, когда они покидали Хостейл-бич. Но понемногу шум моря утих, в воздухе перестало ощущаться его дыхание; подул западный ветер, и в серой неподвижной массе туч появились голубые просветы. Машина въехала в горы. Кругом была совершенно новая, незнакомая природа. Пелена туч все больше и больше приподымалась, всюду был разлит свет, и Тереза чувствовала, как у нее на душе тоже становится ясно. Ей казалось, что она живет в домике на берегу Средиземного моря и распахивает окна и двери. Она никогда не бывала в таком домике, но много лет назад видела его на открытке: шафранные стены отражались в лазурной воде, не теряя ни очертаний, ни цвета. Все окна и двери в доме закрыты. И вот она сейчас их открывает. Начало лета. Она распахивает окна и двери и, высунувшись в одно из окон, на самом верху, следит, как на горизонте постепенно скрывается из глаз, в направлении Африки, единственный парус — судно, увозящее злого короля. Иначе откуда это чувство внезапно нахлынувшего счастья?

Сидя в машине рядом с мужем, она, как всегда, прижалась к нему плечом. Они поднимались все выше и выше в горы, и она чувствовала, как воздух становится все прозрачней и легче, и образ распахнутых окон и дверей покинул ее только тогда, когда они, уже в сумерках, достигли подножия горного перевала, где на берегу маленькой речушки приютилось местечко Сент-Мари.

— Черт бы подрал эту женщину! — сказал Виктор.