Джон Чивер - Исполинское радио

Все были довольны. Виктор и Тереза жили в просторных комнатах, упивались тишиной, и с миссис Браунли у них сложились самые непринужденные отношения. Неловкость, которую они поначалу невольно испытывали, совершенно рассеялась, когда они убедились, что во многих отношениях могут быть полезны своей хозяйке.

Она нуждалась в том, чтобы в доме был мужчина, а кто станет жить в Солсбери-холле? Гости съезжались сюда только по торжественным случаям, а в остальные дни более половины комнат пустовало. В подвалах шныряли обнаглевшие от безлюдья крысы.

Тереза взяла на себя геркулесовский подвиг — закончить начатые миссис Браунли вышивки гарусом— всего восемьдесят шесть штук. Теннисная площадка была запущена с войны, и Виктор в свободные часы прополол ее, обкатал и привел в полный порядок. Он изучил семейные предания рода Браунли, рассеянного по лицу земли, а также все легенды, связанные с домом, и, когда миссис Браунли чувствовала себя усталой, с удовольствием водил любознательных гостей по ее владениям.

— Весь этот замок, — рассказывал он, — камень за камнем перевезен сюда — из строения эпохи Тюдоров, находящегося неподалеку от знаменитого Солсберийского собора... Обратите внимание на пол — этим мрамором был выложен вестибюль Первого национального банка... А эту венецианскую гостиную мистер Браунли преподнес миссис Браунли в день ее рождения, а вот эти четыре колонны из оникса прибыли из Геркуланума. Их переправили сюда вдоль озера Эри, из Буффало до Аштабулы...

Виктор мог также показать большую царапину на дереве в том месте, где Спенсер Браунли разбил свою машину, и плантацию роз, посаженную в честь Хестер Браунли, когда она была так страшно больна. Мы видели также, как полезна была его деятельность на благотворительном балу в пользу девочек-скаутов.

Все это время Виолетта кочевала по школам и летним лагерям.

— Что это вы тут поселились? — спросила она, когда впервые приехала в Солсбери-холл проведать родителей. — Какая-то гнилая развалина! Да ведь это сплошная труха!

Должно быть, миссис Браунли слышала, как Виолетта смеется над ее домом. Во всяком случае, она сильно невзлюбила единственную дочь Терезы и Виктора, и Виолетта была здесь редкой гостьей. Из детей миссис Браунли один Прескот наведывался к ней время от времени. Но однажды вечером, вскоре после бала, пришла телеграмма от Хестер, которая последние пятнадцать лет жила в Европе. Телеграмму она прислала из Нью-Йорка и на другой день должна была прибыть в Питтсбург.

За обедом миссис Браунли поделилась радостной вестью с Терезой и Виктором. Она была в восторге.

— Вы полюбите Хестер, я знаю, — говорила она. — Вы оба полюбите ее! Она похожа на дрезденский фарфор. Она была болезненным ребенком, и, может, поэтому я любила ее больше остальных. Вот бы она осталась жить с нами! Как жаль, что нет времени покрасить ее комнату! Вы должны уговорить ее остаться, Виктор. Я была бы так счастлива. Уговорите ее. По-моему, вы ей тоже понравитесь.

Голос миссис Браунли гулко разливался по столовой, в которой с успехом мог бы разместиться целый гимнастический зал. Столик, за которым они обедали, был придвинут к окну и отгорожен от остальной части комнаты ширмой. Тереза и Виктор любили здесь обедать. Окно выходило на газоны и лестницы, ведущие в запущенный сад. Чугунные кружева на крышах полуразвалившихся оранжерей, шум фонтанов с разбитыми, потрескавшимися бассейнами, грохот подъемника, на котором им доставляли их пресный обед из кухни в подвале, где жили крысы, — вся эта дурацкая мишура вызывала у обоих Маккензи неподдельное уважение и казалась им исполненной глубокого смысла. Прошлое имело над ними магическую власть. Или они не понимали, что человеку для счастья прошлое ни к чему?

Все еще разговаривая о Хестер, миссис Браунли взглянула невзначай в окно и увидела, как в конце парка через мраморную ограду перевалился какой-то мужчина. Затем какая-то девушка подала ему сверху одеяло, корзинку для пикников, бутылку и, наконец, сама спрыгнула к нему на руки. За ним появились еще две пары. Они обосновались в Храме любви и, собрав обломки деревянной резьбы в кучку, развели костер.

— Прогоните их, Виктор,—приказала миссис Браунли.

Виктор встал из-за стола, пересек террасу, спустился в сад и попросил пришельцев удалиться.

— Я хороший знакомый миссис Браунли, — сказал один из непрошеных гостей.

— Это неважно, — сказал Виктор. — Вам придется уйти.