Жорж Старков: Город ненаступившей зимы [СИ]

— Я всё понял, Вадим Артёмович. Хотя, понял уже давно, просто… Эх… — махнул Анвар рукой.

— Чего ты охаешь, Анварчик? Не нравится? А это правда! Она многим не нравится. А что делать? Кто-то рождается, чтобы получать, а кто-то, чтобы отдавать. Вот так вот!

— Заканчивай уже свою философию, — скривился Анвар, лишь на секунду заглянув за барную стойку и выйдя из-за неё уже с большим целлофановым свёртком в руке.

Он бросил его на пол и слегка пнул, чтобы тот расправился. Рулон послушно покатился, разматываясь на всю длину.

— Это что ещё за линолеум? Ремонт затеял, Анварчик?

— Ага, — кивнул Сардиев, доставая из кармана отутюженных брюк складной нож.

Большой палец, с аккуратно остриженным ногтем, вдавил небольшую кнопочку, и стальное лезвие выпрыгнуло из укрытия, возвестив о своём пробуждении весёлым щелчком.

— Ты чего? В крутого бандита поиграть захотел? Не смеши люд…

Договорить Горбин не успел. Лезвие вгрызлось в грудь полицейского по самую рукоятку. Анвар посмотрел в обезумевшие глаза своего бывшего партнёра и криво улыбнулся.

— Вот теперь мир чуть-чуть чище, — прошипел он в лицо полицейскому начальнику, и, ещё до того как тело начало заваливаться, подхватил его и швырнул на раскатанный на полу полиэтилен.

Сардиев вынул нож из чужой груди, вытер его о чужой воротничок, и снова улыбнулся, только, на этот раз, чуть брезгливо. Он знал — никто не в курсе, куда поехал Горбин в ранний час, а потому, лучшего момента быть не могло. Он уже давно чувствовал, что должен отправить начальника главка на тот свет. И теперь ни о чём не жалел. Лучше поздно, чем никогда…

Сергей смотрел в начинающие холодеть глаза, распластавшегося на полу полицейского, и огонь внутри бушевал с такой силой, что, казалось, тело начинает обретать плоть — настолько живым он себя чувствовал. Поверженный враг — вот то топливо, которое может разжигать пламя! Глаза Горбина ещё больше потускнели и Булавин услышал тот самый, последний выход, когда тело выталкивает не воздух, а саму душу. Он провалился обратно, по свою сторону смерти и увидел это. Горбин лежал, а из его рта будто поднимался лёгкий дымок, в котором показалась крохотная звездочка. В голове что-то перещёлкнуло. Гнев застелил глаза. Сергей налетел на Горбина, чьё тело ещё не успела покинуть душа, и зажал мёртвой ладонью рот.

— Нет! — проскрипел мертвец. — Это слишком легко!

Сергей понял, что Горбин уходит не туда, где после смерти оказался он сам, а куда-то дальше — туда, куда идут приносящие снег. А потому, ему показалось это несправедливым. Душа пыталась сочиться сквозь пальцы, но Булавин сжимал их плотнее и, в конце концов, сизые змейки потянулись обратно в рот Горбину, а тело начала сотрясать крупная дрожь. Сергей на миг взглянул в мир живых. Начальник лежал бездыханный, пульса не было, в то время как по эту сторону смерти, мёртвое тело извивалось, принимая обратно уже отделившуюся душу.

— Что ты делаешь?! — услышал вдруг Сергей за спиной голос тревожный Вайнштейна.

— Он хотел уйти слишком быстро! — проскрипел Булавин, прижав к полу бьющегося, будто в эпилептическом припадке, покойника.

— А ты знаешь, что теперь будет?

— Догадываюсь, — признался Сергей.

— Он будет привязан к своему трупу, — пояснил Вайнштейн. — Ты понимаешь, что это значит?

— Ага! В гробу будет лежать, о жизни думать!

— Отпусти, пока не поздно. Это большой грех!

— На нём грехов больше! — огрызнулся Сергей.

— Почему ты решил, что можешь судить?

— А, почему нет? Уйди, дядя Груша, я делаю то, что делаю! Он это заслужил.

— А ты? Ты сможешь с этим жить? — грустно вопросил Вайнштейн.

— А я — мёртв! — коротко бросил через плечо Сергей и ещё плотнее зажал рот, бьющемуся, словно рыба на берегу, телу.

Судороги прекратились. И по ту и по эту сторону смерти, Горбин лежал бездвижно. Вайнштейн подошёл, склонился над ним, посмотрел в глаза, в самой глубине которых горел бледный огонёк.

— Что ты наделал… — покачал головой Вайнштейн. — Я видел такое, однажды.

— Да? И где же? — холодно вопросил Сергей, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, будто после пыльной работы.

— На кладбище. Был там один, да и сейчас есть. Не ходил ни разу?

— Нет, — отрицательно повертел головой Сергей. — Зачем мёртвому на кладбище? Что за бред…

— А, вот, сходи. Услышишь, как он из под земли воет, — укоризненным тоном посоветовал Григорий Вайнштейн. — Тело давно сгнило, его черви жрали, а он это всё видел и чувствовал даже, как мне кажется…