Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Красота да не очень. Прибредёт мужа жена, Анастасия, да враз учиняет скандал: чего мол, в городе ошиваешься, делаешь вид, что больной. Вот так пошумит, денежку у Ивана отберёт, пнет старого пса, и за порог. На внука даже не глянет, а тот, как увидит бабусю, так шасть в конуру, к верному Атаману (так звали пса).

Не устали? Мы где то посередине. Ну, дальше история была так.

Ну вот, как то раз сильно шумела Настасья, да так, что доктора дочка вызвала околоточного: у нее случилась мигрень, и головная боль была адской, а тут у соседа драма такая, что ор Настасьин слышен в конце улицы, у беседки той, закруглённой. Околоточный как раз и стоял на посту у самой беседки. Прибежал, Настасью за шиворот, и в участок потащил. А что Иван? А вы помните, что он никогда и ни во что не вмешиваелся, особенно в дела жены? Ну и тут не вмешался.

Короче, в участке Настасью избили. Плетьми отстегали, чтобы не нарушала порядок на улице Чистой. И поплелась баба домой, еле дотопала, так было больно. А что сыночек ее, Феденька? А он как раз сад обихаживал у епархии, и оттуда не слышно, не видно родную улицу. А вечером дома никто ему не сказал про проделки Настасьи, только сынок что то пролепетал, да кто же его, младенчика, понимал?

Как то раз навестила доктора его родственница, вдова купца. Тот купец, собственно, и был родственником доктора, вроде как двоюродным или каким то иным кузеном ему приходился. А вдова прибыла за советом знающего доктора: что то серчишко стало пошаливать. Да и доктор по родству меньше возьмёт, чем иной какой доктор в округе. Доктор был занят, осматривал пациента. И купчиха стала глазами смотреть, чего глазам зря пропадать, коли рядом природа красивая. А в соседнем дворе бравый мужик с мальчонкой играет, то ли сыном ему, то ли внуком. Мальчишка в руках игрушку вращает, красивую, ладную, яркую. Посмотрела, посмотрела купчиха на эту красоту, отметила в уме, что красива игрушка, ладная очень. Ну и поитересовалась у доктора, кто тут и как в соседях живет. Доктор и рассказал про мастера, мужика явно непьющего, мастерового, про Паулинку и Федю. Из чувства тактичности про Настасью доктор предпочёл промолчать.

Опять таки случилась оказия!

Прикатила из столиц государства обрёванная хозяйка жилья Паулины. Умер великий писатель, и дамочке дом стал ни к чему. Она его быстренько продала, да взяла чутьне вдесятеро, так Федя наладил дом и садик при нем. А в благодарность новому приобретателю присоветовала Паулину и мужа. А тот и рад: новый хозяин был из Санкт-Петербурга, и дом навещал раз в год, а то и меньше. Дом считал вложением капитала, и был прав. Так этот владелец, санктпетербуржец, как любил себя называть, охальник какой, стал приставать к Паулине! А что его, бить? Короче, стали искать да подыскивать пристанище новое. А ждать не пришлось: купчиха нарисовалась. Сама предложила им перейти к ней. Не в дом, хотя двумя домами в городе она владела. В одном доме сама проживала, другой дом был доходным, сдавала квартиры, тем и жила. У мужа ее были склады, там, за домами. Ну, не склады, а так два длинных барака. Правда, каменные, и с печами. Вот она и предложила семье: «я тут посоветовалась с батюшкой, и мы предположили, почему вам, Иван, не наладить производство игрушек? А вам в подмастерья дадим учеников, парнишек из бедных. И им хорошо, болтаться не будут, и вам хорошо, вдруг да кому опыт свой передадите. И деньги будут другие: наладим так производство, что игрушки пойдут и в Москву, Саратов и в Питер. Вон, говорят, ваша игрушка здорово понравилась Чехову, мне говорила ваша хозяйка. И жить будете тут: два барака, в одном – мастерская, а другой приспособите под жилье, у Федора руки, не руки – талант».

Ударили по рукам, и нехитрый скарб «благородного семейства» перекочевал в первый барак. Наладилось производство, детишки из бедных не баловали, приучались к казенному мастерству, домой денежку приносили, малую, но несли.

Паулина наладила новое дело: с немецкой тщательностью и настойчивостью стала собирать с жильцов вдовицы «квартирные деньги». Паулину ни соплями, ни слезами не проймёшь, она закаленная опытом жизни с Настасьей, и квартиранты, хошь там или не хошь, приучились вовремя денежку отдавать. А купчиха и рада, такой воз с шеи свалился, да и некогда ей. Она занята.

А чем, почему? Да влюбилась в Ивана. А что? Мужик еще ничего, высокий и статный, и кашель куда то пропал. Округлился на паулиных щах, а, может, от спокойствия худоба то пропала. Синие очи, да еще и молчит! Золото, не мужик, а купцам мимо золота проходить не положено. Ну и Иван был не прочь, раз купчиха была в самом соку, да и бездетна. Это к тому, что фигура испортиться не успела. Короче, сладились оба, Иван перешел жить в покои вдовы, Паулина с ребёнком и мужем обиходила первый барак, во дворе ребятни мало-нимало обучаются мастерству, по ходу играясь в сделанные ими игрушки. Одним словом, жизнь просто кипит белым ключом. Некогда и вроде некому думать про Анастасию.