Хантер Томпсон - Ромовый дневник

– Вот-вот, – одобрительно кивнул я. – Возьми его шантажом. – Тут я улыбнулся. – Понятное дело, при желании он тебя может привлечь за хищение имущества в крупных размерах… или даже вспомнит про твой тысячедолларовый судебный залог…

Сала покачал головой.

– Господи Иисусе, все время вылетает из головы… А ты думаешь, он его оплатил?

– Не знаю. Есть, конечно, шансы, что он его взял обратно, но это вряд ли.

– Ну и черт с ним, – ответил Сала. – Пошли лучше к Алу.

Вечер выпал душный, тяжелый, и меня потянуло напиться до потери пульса.

Мы сидели уже второй час, накачиваясь ромом, когда во дворик ворвался Донован. Он, как выяснилось, весь день провел на каком-то турнире по гольфу и лишь сейчас услыхал новости.

– Что за маразм! Приезжаю я в редакцию, а там один только Шварц, сидит потеет! – Он рухнул на стул. – Так что случилось-то? С нами покончено?

– Ну да, – сказал я. – Раз и навсегда.

Донован угрюмо кивнул.

– А мне еще материал сдавать, – пожаловался он. – Закончить спортивную колонку. – Донован поднялся на выход. – Ладно, вернусь где-то через час, – пообещал он. – Напишу вот эту заметку про гольф – и катись все к черту. Перейду на комиксы.

Мы с Салой продолжили пить, а с возвращением Донована еще прибавили темпу. К полуночи все наклюкались, и я начал подумывать о Шено. После часового размышления я встал и заявил, что еду домой.

На обратном пути я остановился в Кондадо и купил бутылку рома. Когда зашел в квартиру, то увидел, что Шено лежит на кровати – по-прежнему в моей рубашке – и читает «Сердце тьмы».

Я шумно захлопнул дверь и отправился на кухню приготовить выпивку.

– Очнись и прикинь, – бросил я через плечо. – Я сегодня заявил, что ухожу, а мне через две минуты дали пинка под зад.

Она вскинула глаза, улыбнулась.

– И денег больше не будет?

– Ничего больше не будет, – ответил я. – Все, я сваливаю. Сыт по горло.

– Чем? – спросила она.

Я захватил один стакан к дивану.

– Да хотя бы вот этим. Вот одна из вещей, которые мне осточертели. – Я сунул стакан ей в руку, отошел к окну и выглянул на улицу. – А главное, – добавил я, – мне надоело быть пустым местом… Человеком-прилипалой. – Я хмыкнул. – Ты знаешь, что такое рыба-прилипала?

Она помотала головой.

– У них есть такие присоски на брюхе. И они присасываются к акулам… А когда акула нажрется, то им достаются объедки.

Шено хихикнула и отпила глоток.

– Не смешно, – разозлился я. – Ты сама отличный образчик, «экспонат номер один»… Сначала Йимон, теперь я… – Слова вылетели обидные, но я к тому времени разошелся, и мне было плевать. – Да ну к черту, я сам не лучше. Если б ко мне подошел кто-нибудь и заявил: «А скажите-ка нам, мистер Кемп, кто вы по профессии?», я бы так и ответил: «Ну, видите ли, я плаваю в мутной водичке, пока не найду себе кого-нибудь большого и злого… надежного добытчика, так сказать, с boot такими зубами и маленьким животом… и тогда я к нему присасываюсь».

Она смотрела на меня, печально покачивая головой.

– Да-да! – кричал я. – Я алкаш и псих в одном флаконе! Безнадежен! – Я перестал метаться по комнате и посмотрел на нее. – А знаешь что? У тебя самой дела ничуть не лучше, ей-богу. Ты до того тупая, что даже не можешь понять, кто есть кто, где рыба-прилипала, а где нет… – Здесь я вновь взялся расхаживать как лев в клетке. – Ты послала к черту единственного парня на всем этом гребаном острове, у кого нет присосок на брюхе… и тут же вцепилась в меня. В меня! Это ж надо! – Я покачал головой. – Господи, я весь в этих присосках… я так давно подхватываю объедки, что уже позабыл, как выглядит настоящая еда.

Сейчас Шено плакала, но я упорно гнул свое.

– Ты чего вообще собираешься делать? Да что ты вообще умеешь ? – Я сходил на кухню за новой выпивкой. – Пора начать думать своим умом. Твои денечки здесь сочтены… если, конечно, ты не собираешься сама платить за квартиру, когда меня уже не будет.

Она все плакала и плакала. Я отошел к окну.

– Кранты старой прилипале… – пробормотал я, чувствуя вдруг жуткую усталость. Я еще немножечко походил по комнате, а потом присел рядом на диван.

Шено затихла и приподнялась на локте.

– Когда ты уезжаешь? – спросила она.

– Не знаю. Возможно, на следующей неделе.

– Куда? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Куда-нибудь на новое место.

Она с минуту помолчала.

– А я, наверное, вернусь тогда в Нью-Йорк.

– Ладно, достану тебе авиабилет. Разорюсь, конечно, ну да хрен с ним.