Хантер Томпсон - Ромовый дневник

И тут я увидел бумажку, вставленную в мою пишмашинку: полдесятка строк на листке из блокнота с эмблемой «Дейли ньюс» и ярко-алым пятном губной помады над моим именем.

Милый Пол!

Я больше не могу. Мой рейс в шесть. Люби меня. Мы с тобой друзья навеки. Будем пить ром и танцевать нагими. Приезжай ко мне в Нью-Йорк. Тебя ждет сюрприз, и не один.

С любовью, Шено

Я взглянул на часы: пятнадцать минут седьмого. Слишком поздно мчаться в аэропорт. «А, ладно, – решил я. – Разыщу ее в Нью-Йорке».

Я сел на кровать и осушил бутылку шампанского. На душе скребли кошки, так что я придумал пойти купаться. Отправился к поселку Луиза, на пустой пляж. Прибой разошелся не на шутку, и, раздеваясь, я испытывал страх, смешанный с предвкушением. Я рыбкой нырнул в откатывавшую волну и позволил ей унести меня в море. Через несколько минут белый гребень подхватил меня, повлек торпедой к берегу и, закрутив как дохлую рыбину, вышвырнул на песок, да с такой силой, что я потом несколько дней мучался болями в саднившей спине.

Такое я проделал несколько раз, кидаясь в волну и поджидая, когда очередной накат вынесет меня обратно на берег.

Когда я выдохся, было уже темно, и весь пляж кишел насекомыми, многомиллионной армией песчаных блох, напичканных микробами и недоступных глазу. Ковыляя к машине, я чувствовал густой черный привкус во рту.

Понедельник был решающим днем, и напряжение уже поджидало меня, едва я открыл глаза. Я опять проспал, и дело шло к полудню. После завтрака на скорую руку я заторопился в редакцию.

Моберг читал у входа какое-то пришпиленное к двери объявление. Многословное, путаное, но про крайней мере из него становилось понятно, что в связи с банкротством газета передана в другие руки на условиях управления спорным имуществом и что теперь все претензии к бывшим владельцам должны рассматриваться фирмой «Стайн энтерпрайзис» из Майами, штат Флорида.

Моберг закончил читать и обернулся ко мне.

– Это бессовестно. Надо бы снести дверь да разграбить это место. Мне деньги нужны, у меня всего-то десять долларов. – И не успел я его остановить, как он ногой выбил стекло. – Пошли, – скомандовал он, уже ступая внутрь. – Я знаю, где он держит деньги на мелкие расходы.

Внезапно задребезжал звонок, и я дернул Моберга обратно.

– Дурень ты! Из-за тебя сигнализация сработала. Уносим ноги, пока «фараоны» не пожаловали.

Мы помчались к Алу, где нашли всех остальных. Народ собрался вокруг самого большого стола и возбужденно спорил. Моросивший дождь заставил сгрудиться вместе; судя по разговору, решался вопрос, как прикончить Лоттермана.

– Вот ведь свинья, – сказал Моберг. – Мог ведь заплатить нам в пятницу. У него куча денег, я сам видел.

Сала расхохотался.

– У Гитлера тоже была куча денег, да только он никогда не платил по счетам.

Шварц мрачно покачал головой.

– Эх, мне бы ему в кабинет попасть… Надо кое-куда позвонить. – Он многозначительно кивнул. – Международные звонки… Париж, Кения, Токио…

– Зачем же в Токио? – спросил Моберг. – Тебя там прикончат.

– Это тебя там прикончат, – ответил Шварц. – Я лично в чужие дела нос не сую.

Моберг помотал головой.

– У меня-то есть друзья в Токио. А вот ты никогда себе друзей не найдешь… потому что тупой.

– Вонючий алкаш! – выкрикнул Шварц, внезапно вскакивая на ноги. – Еще одно слово, и я тебе рожу начищу!

Моберг непринужденно рассмеялся.

– У тебя крыша едет. Сходи подставь головку под холодную воду.

Шварц мигом обогнул стол и размахнулся наотмашь, словно хотел швырнуть бейсбольный мяч. Моберг запросто смог бы увернуться – если бы обладал хоть какими-то рефлексами, – но остался сидеть и в результате слетел со стула.

Суровое зрелище, ничего не скажешь, и Шварц был явно доволен собой.

– Урок тебе на будущее, – заявил он, направляясь к выходу. – До встречи, парни. Рядом с этим алкашом я уже находиться не могу.

Моберг осклабился и плюнул ему вслед.

– Скоро вернусь, – сообщил он нам. – Хочу повидать одну юбку в Рио-Педрас… Деньги нужны.

Сала проводил его взглядом, печально кивая головой.

– Да уж, встречал я немало уродов в своей жизни, но этот хлеще всех.

– Брось, – сказал я. – Моберг твой друг. Не забывай.

Вечером мы отправились на прием в саду, организованный Ромовой Лигой и Торгово-промышленной палатой Сан-Хуана, чтобы воздать должное духу американской стипендиальной помощи. Дом оказался вычурным, громадным, весь в белой штукатурке и с раскидистым садом. Заявилась примерно сотня гостей, причем большинство в формальных одеяниях. По одну сторону сада располагался длинный бар, и я немедленно туда направился. Там мне встретился Донован, полностью поглощенный выпивкой. Он украдкой откинул полу пиджака и показал мне нож за поясом.