Роман Парисов - Стулик

Подхватываю её на руки, несу королевну вверх по лестнице, легко так возношу её, и, конечно, никому не видно, что с каждым шагом деревенеют квадрицепсы и низ спины. (Дыхание-то моё лёгкое, я сдерживаю свою одышку!)

– Ромик, поставь меня, тебе же тяжело! – (Смотрите-ка, переживает…)

Ббу-духх!! – сладкая ноша летит раскорячкой в воду, всполашивая длинными брызгами чинно стелющихся по зелёной глади тёть. Тут же вскочила какая-то бабуля в спортивном костюме, замахала на меня – куда-куда без шапочки. Как же это! (Ну м-мы хулиганьё.) Проплываю под водой весь бассейн, скрываясь от мстительных потуг Светика, разом вымахиваю на бортик прямо перед бабулиным носом, грузный, блестящий, чуть не окатив её водою, – она даже пятится в недопонимании. Ну куда ж вы, тётя, штраф же с нас. И я уже, петляя мокрым шлейфом, сбегаю по другой лестнице, спрашиваю в баре два холодных пива… а коробочкой конфет затыкаю обалдевшей спасательнице рот – ишь, захотела на нас, красивых, шапочки напялить, может, ещё и справку тебе из вендиспансера?..

(Знаменитые горки – полный блеф: скатившись пару раз неспешно с четырёх метров, смеёмся уже над ними.)

Светик то липнет ко мне («Ро-о-о-омочка!..»), то выделывает разные фигуры («Ромик, смотри! А ты так можешь?.. а вот так?»), то вызывает меня наперегонки (без косметики, с мокрыми волосами – ну совсем же малыш!)… Я между делом беспрепятственно овладеваю её мокрым тельцем, жулькаю там по-всякому, переворачиваю неспешно над водою, буравлю её гладкими ножками бассейновую гладь, а то ка-ак закружу на сильных руках – вопли, брызги, счастье! Всё-то мы в обнимку, что-то шепчем друг другу в губы, никого вокруг не замечаем… а бабуля, оказывается, давно уж не стоит-не падает, пялится на инородный наш дуэт такой всклокоченной наседкой, вон ещё каких-то местных петухов кликнула подивиться… Видано ли – папа с дочкой обжимаются!! Лижутся!!!

Ух, какой же несказанный кайф – шокировать общественное мнение. А Светик улыбается, хмыкает и ещё сильнее обвивает мне шею. Ей настолько по-хулигански на всё на это наплевать, что она и не заметила бы никого, она – в своём «сейчас», в котором я да водные пируэты. Высоко подниму её ещё разок – боком, выставлю им всем напоследок блестящую попку, и мы с размаху, набрав побольше воздуха, уходим под воду.

Так, чуть не забыл, начинается же фотосессия! Любимый «Олимпус-3000» с длинным зумом уже в моих мокрых руках, я картинно припадаю на локоть, делаю выпады, слеплю флэшем. Это ничего, конечно, не получится – тупой вспышкин свет, и очень уж по-детски сидит купальник – зато она в ударе, она резвится, ласкает взглядом, хочет показать, что моя.

Пиво разливается в измождённом мозгу пышным слепым салютом. (Мы уже внизу в баре, мусолим по второму «Туборгу».)

ОНА…ой, их ст-только развелось сейчас, сутенёрш – крутятся возле богатых мужиков, знакомят с девчонками. У меня тоже случай был, так неприятно вспоминать… короче, я эту Лию, ну, которая Фису в Австрию отправила, ещё раньше знала через Маринку, мне тогда вообще только четырнадцать исполнилось…

Я. Та-ак.

ОНА…ну вот, и всё ей не терпелось меня кому-нибудь продать, а я не давалась. А тут просто тусовка у кого-то на даче, вроде безопасно – едет человек двенадцать совсем молодых девчонок, а хозяин, говорит, мужчина очень богатый и очень красивый, она сказала – «нефтяной барон». Сидим, выпиваем, и вдруг меня зовут наверх куда-то. А там пока дойдёшь – заблудишься. Сидит этот Артём – ну действительно ничего, восточного такого плана, начал типа о погоде, шампанского, а потом – ну что, давай, девочка… Я прямо обалдела – чего давать-то? Потом уже всё поняла, заплакала, попросила отвезти домой к маме, а этот гад только смеётся – все твои уже уехали, можешь кричать, сколько угодно, а я пока тебя не трахну, не выйдешь отсюда…

Я (с падающим сердцем). Та-ак…

ОНА. Ну и пришлось… отымел меня по-всякому, кончил в лицо – знаешь, с таким остервенением, я такая маленькая и беззащитная была, наверно, а его это заводило. Ну, потом его водитель повёз меня домой… в машине уже полезла в сумку, а там – пятёрка баксов, я уже потом пересчитала, а сначала так стыдно стало… (Плачет; рыдает с содроганиями.) Ро…ма… я про…ститутка, да?..

Я (подсаживаясь к ней). Жертва. Ты маленький наивный ангел… ангел ада. А деньги… ну что их теперь, выбрасывать? Возвращать?..

ОНА (вытирая слёзы, хлюпая носом). Ну вот и я так подумала – маме тысячу отдала, придумала типа, что он в меня влюбился и нельзя было не взять, а остальное как-то разошлось – шмотки, фиготки… Кошмар.