Роман Парисов - Стулик

– Ой… Как будто вся жизнь, которая была до , она жилась для этого момента – чтоб мы с тобой сидели сейчас вот так чёрт знает где, молчали, держались за руки… и были. Ты и я.

Жаль. Так толком не ощутил я в этот вечер всепроникающих эффектов красной таблетки, кроме каких-то подёргиваний конечностей. («Ну ты кабан, тебе штуки три надо», – сказал потом Женя.) Но Светик… она видела только меня, танцевала со мной, передо мной, на мне, во мне, – чуть некоординированно, зато секси – танцевать, конечно, не умея, но озорной своею прытью держа на нас всеобщее любопытство.

А после отдавалась мне с особой охотой и раскрепощённостью… с закатившимися глазками… и даже с пеной у рта – причём это последнее обстоятельство я легко списал бы на её развившуюся чувственность… если бы не Димино предупреждение о симптомах лёгкой передозы.

Наутро она опять потянула меня к лошадкам, и я опять снимал её в аллюрах. Явилась смелая идея пощёлкаться голой на лошади – «для портфолио». Идея таила массу заманчивых творческих происков и нравилась полной своей отвязностью. Мы аккуратно разделись на опушке леса, в общем-то, почти на виду, и пока она, постелив трусики на седле, старательно и серьёзно изгибалась в разных позах на крупу у терпеливого животного, я отгонял от неё комаров, делал «тпр-ру» за поводья и ловил себя на мысли, насколько мне уже нравится в ней всё, даже вот это неловкое положение неумелой голени – чуть враскоряку, нравится то, что её не заботит подъём ноги, из-за чего фотографии наверняка проиграют, нравится, что она не думает каждую минуту о том, чтобы выглядеть совершенной до конца – как Фиса.

Метрах в двухстах за действом с очевидно благоговейным интересом наблюдала компания местных мальчишек.

– См-мотрят, сволочи. А, ладно, Ромик, проедусь ещё галопом! – И тут же осанисто ускакала в футбольное поле, так же, в чём мать родила, с развевающейся в такт копной золотых волос, оставляя меня с ощущением красоты, ускользающей навсегда.

Нет, счастье определённо есть! Только что я с вялым сердцем вёз её домой через скучный Дмитров, готовый сложить полномочия перед мамой Анной и вернуться себе в одинокую квартирку, выпить водки грамм 85 да и забыться на своём диване… Так нет же ж! Оказалось, Рома договорился, чтоб остаться в «Гелиопарке» ещё на день, а в Москву мы приедем завтра, в понедельник, потому что и «номера есть», и «дела позволяют»…

Вот какие новости воспринял край моего уха из непродолжительной беседы Светы с мамой.

А это значит – едем ко мне!.. Ещё на целые сутки!!

Ну, обманщица. Неужто я в самом деле тебе нужен? Или просто делать особо нечего? Лето?..

…счастье-то, конечно, есть, – получается, правда, никто толком не знает, что оно такое; выходит даже, что постоянного счастья вроде как и нету – оно лишь проблесками озаряет жизнь в особые, неожиданно удачные или просто светлые моменты. И никто-то толком его не видит – слишком зависит оно у нас от своего, земного, суетного, а этого уж никогда не бывает много. Да-да: оно – как флэш, как вспышка… Ну а чтобы ощущать его всё время, носить его в себе, нужно радоваться ох не только Светику… нужно радостно принимать жизнь, как она есть – нужно быть тем Солнцем… Так?!!

Светик радостно кивает, на лету схватывая основные положения теории полевой саморегуляции С. Н. Лазарева. С колдовским прищуром заглядывает уже в мою тёмную ракушку, куда я только что поставил эклипс, – как привидений ищет:

– Там же можно тра-ха-ться! – шепчет мне на ухо, потом размашистым, сильным, недетским движением захлопывает.

Решительно дефилирует по направлению к подъезду. И от кого-то уже отбивается по телефону, ну конечно – это Рудик, интуирую чутко, хочет встретиться наконец со своей девушкой и никак не возьмёт в толк, что ещё за подружки в Крылатском и почему это Света не может тут же собраться, предпочитая его обществу каких-то там подружек. Тупой нахохленный индюк, улыбаюсь про себя. Я спокоен, я на своей высокой ноте. Я почти счастлив. Как здорово она разговаривает – не прячется, смотрит на меня во все глаза, как выверяя свои ответы по уверенно-снисходительному выражению моих глаз… Тотальная верность. Ну н-нечего скрывать девчонке!

Поднимаемся меж тем на лифте, открываю квартирку, начинаю резать огурцы… Уже минут двадцать по мобильному – меня всегда почему-то раздражает, когда не стесняются долго по мобильному… Металлический самовлюблённый голос звучит настоятельно, с претензией, Светик немножко загнанно повторяет в который раз про подружек… Ой, Светик, не всё там у тебя так просто, не всё…