Роман Парисов - Стулик

– Это не так важно, о чём, главное – чувствовать… Ты вслушайся, я тебя научу… Вот!! Песенка о маме!..

Эта начинается издалека, мелодично, минорно. Отчётливо слышатся повякивания грудного ребёнка – в такт им Светик открывает ротик с невинным и жалобным личиком, вызывая у меня очередной прилив нежности. Это, в общем, колыбельная, но из гестапо. Тема усиливается тяжёлыми мелодичными акцентами, напоминающими «Скорпионс», в какой-то момент замирает, повисает в гудящей пустоте…

…и обрушивается в неизбежное громыхающее никуда.

– Маму жалко, что-то с ней случилось нехорошее, – говорю я. —…Светик! Что с тобой?!

По её щекам симметрично ползут две неподдельные слезы. (У зайчат катарсис.)

Её личико, уткнувшееся мне в плечо, вдруг – как есть, из такого вот трагического выражения, морщится, делается смешливым, губки распрямляются, слёзы куда-то пропали – и вот она уже беззвучно заливается вроде как над собой, заглядывает в недоумённые мои глаза душевно и просветлённо – ну что с меня взять, Рома, с такой впечатлительной да маленькой!

Зашелестел тёплый дождик по вечереющему стеклу.

– Куда едем, Светик?

– Не-пр-ринципиально.

– Гулять под зонтом по мокрому Камергерскому проезду.

– Яволь, майн хенераль! А можно без зонта?.. Ой, а вот эта? – находит другую песню.

– Та-а-ак… Вступительная лирическая тема льётся тревожно и недолго… Она как бы знает, что скоро по ней дадут кувалдой, – пытаюсь я спрогнозировать развитие. – Ну вот, пожалуйста. Это как в жизни – обречённость перед непреклонной грубой силой. Дух… Духаст… Духастмишь…

И ведь не могу я сказать, что мне активно не нравится – не моё, конечно, но в своём роде очень даже. Что-то типа «АС DC» или «Металлики» – только современнее, тяжелее, бесповоротнее. Злее.

На особо яростном ударнике Светик врубает звук на полную и с озорным интересом и некоторым даже удивлением смотрит за моей реакцией…

Ну – я, конечно, тащусь. Вот теперь-то мы на одной волне!

А там уже кого-то припечатывают, безысходно бьют наотмашь:

Светик в экстазе. Она выбивает ритм спиной о сиденье. Люди на светофорах понимающе наблюдают за этим танцем. Светику прикольно, как это такой взрослый Рома вникает в её музыку, – и вот уже смеётся и над ней, и над реакцией людей, и над самой собой…

Смеётся незло, тактично. Мне очень нравится она сейчас, разгорячённая и шальная, так нравится, что я даже ощущаю приятное напряжение внизу… что я даже останавливаю машину и топлю девчонку в поцелуе. Хулиганское веселье – признак нимфетки, вспомнилось вдруг набоковское посреди её закрытых глаз. Она хоть и хулиганка и нимфетка, но пока всё очень мило.

– Маринка скоро приедет из Италии, – неожиданно сообщает она. – Звонила мне сегодня. Говорит, загорелая… – добавляет мечтательно.

– И что же это она в Италии делает?

– Просто… с молодым человеком, заодно и моделью работает.

Как всё у них просто и заодно. Я представил себе Маринин зад, отсутствующую Маринину грудь и улыбнулся.

– А ещё… если тебе интересно, я недавно встречалась с Фисой. – Светины глаза испытующе блеснули справа.

Ничто не дрогнуло в моём доброжелательном лице, внимательно следящем за дорогой.

– Фиса сидит такая – у неё же теперь два мобильных – то один зазвонит, то другой… «Алё. Какой Кирилл? А, вчера у „Мариотта“? Встретиться? И что мы будем делать?.. Извини, у меня другая линия… Вадим? Какой Вадим? А, „лукойловский“ Вадим! – сегодня не могу, но завтра обещаю! У-у, з-з-заебали!..»

Светик то и дело посматривает на меня изо всех сил.

Я молчу.

– А ещё она была в какой-то сумасшедшей мини-юбке и с наращенными волосами – по пояс! А потом прыгнула в «Ягуар»!

Видимо, последняя информация была призвана меня убить.

Несмотря на все эти ужасы, мне очень приятно. Почему? Девчонка хочет моей ревности!..

Я усмехаюсь.

– Фиса давно умерла для меня, Светик. Последний раз я долбанул её об стенку – в «Мосту».

– Да, все уже в курсе.

– …?

– Ну, я с ней виделась много раз в последнее время. А вот папа мой сказал – молодец, Роман!..

– …?

– …я бы с ней не то ещё сделал, та ещё эта Фиса стерва! Ну, он же видел фотографии с моего дня рождения, – кстати, я принесла несколько вместе с буком – тебе показать!..

На светофорах я рассматриваю компромат: пьяная Фиса зачем-то снимает штаны и показывает присутствующим свои отпадные загорелые половинки в открытой танге, Фиса с полуоткрытым глазом расстёгивает лифчик, Фиса с Мариной лижутся, длинно выставив языки, вот опять лижутся… Жуть.