Энгус Уилсон - Рассказы

Покуда его молчание устраивало Сильвию, утонувшую в подушках. Закрытые глаза придавали ее лицу до странного спокойное, безжизненное выражение; она выглядела старше и еще сиротливее. Но вот она выпятила нижнюю губу, нахмурила лоб, и Морис увидел перед собой угрюмо надувшегося ребенка, и он поспешил прогнать это новое неприятное впечатление, потому что до сих пор ничего не узнал о ней ни из того, что видел, ни из того, что слышал. Вот лоб разгладился, губа вернулась на место, открылись глаза и из них полыхнула трагедия.

— Чем же я прогневила господа! — выдохнула она.

Его ошеломила безнадежная и темная глубина вопроса и уж совсем растревожило то, что столь мелодраматические реплики срываются с таких прельстительных губ.

Сильвия почувствовала его волнение и обреченно уронила руку на стеганое одеяло.

— Господи! Все время искать выхода, все время искать виноватого, даже боженьку во всем винить! Ты когда-нибудь бываешь сам себе противен до черта?

На этот вопрос ему уже было легче ответить, хотя формулировка была по-прежнему не в его вкусе.

— Довольно часто, — сказал он. — Наверное, люди с умом и сердцем время от времени должны что-нибудь такое переживать.

Сильвия с минуту обдумывала его слова.

— Ты так хорошо все понимаешь, а сам такой молодой, — только и сказала она.

Лучшей похвалы себе Морис не придумал бы и сам, но как раз сейчас он мало что понимал, и он украдкой взглянул на нее — не шутит ли? — нет, наивный восторг в глазах.

— Тебе сколько лет? — спросила она.

— Скоро восемнадцать.

— Восемнадцать, — улыбнулась она. — Тогда я совсем старуха. Мне двадцать три.

— Не так уж много, — сказал Морис, скрывая легкое разочарование.

— Тебе нет восемнадцати, а ты столько знаешь. Хорошо бы ты меня чему-нибудь научил.

Ее восторженный и как бы издалека звучащий голос очень подошел бы для роли Мари Роз.

Морису хотелось прекратить эти разговоры о его возрасте, да и похвала, как ни приятно ее выслушать, с точки зрения его высокой цели в жизни была вещь предосудительная.

— Боюсь, у нас не получится разговора, пока ты не объяснишь мне, почему… — он чуть помолчал и решил не играть в прятки, — почему ты хотела лишить себя жизни. Из слов мисс Черрил мне показалось… — И он снова замолчал — язык не поворачивался заговорить о беременности и тем паче об извращениях дяди Виктора, на что намекал доктор Уотерс.

У Сильвии сузились зрачки, и на Мориса глянули две крохотные незабудки.

— А что такое сказала мисс Черрил? — В ее голосе сквозь хрипотцу прорезалась металлическая нотка.

— Что ты ждешь ребенка…

Конечно, надо было как-то иначе повести разговор, но поздно сожалеть: Сильвия уже сорвалась.

— Трепачка чертова! Да уж конечно у меня шансов побольше, чем у нее. Кто с такой свяжется? А кто вообще ей дал право распускать язык про мои дела? Сейчас я с ней потолкую.

И она стала неловко выбираться из постели. Морис удержал ее за руку.

— Ни-ни, — сказал он, — лежи спокойно. Может, я ее неправильно понял.

И почему-то она его охотно послушалась.

— Если бы и было так, то уж я-то знаю, куда обратиться. Не то что эта стерва. — И улыбаясь своим мыслям, она снова откинулась на подушки.

Однако затянувшееся молчание Мориса забеспокоило ее.

— Ты что, — спросила она с вызовом, — считаешь, что я жалкая тварь, да?

— Я вообще ничего не считаю. Просто стараюсь понять, — ответил он.

Слова сказались сами собой, и он устыдился не только их бездушия, но их лживости: он действительно находил всю сцену жалкой.

— Конечно, для тебя это жалкая картина, жалкая и отвратительная. Все правильно. Откуда тебе знать, сколько в жизни мерзостей…

— По-моему, я знаю, — сказал Морис. — Доктор Уотерс мне кое-что рассказал.

— Ну, а этот что рассказал? — хихикнула Сильвия.

Ответить было очень непросто: во-первых, Морис не был до конца уверен, что правильно истолковал слова доктора Уотерса, а во-вторых, он боялся попасть впросак со своим истолкованием. Он знал, что сексуальные отклонения бывают всякие, но применительно к Сильвии и Виктору все это казалось абсурдом. Ему не хотелось выглядеть дураком.

— Выкладывай, — требовала Сильвия. — Что он тебе сказал?

Не выдержав напора, Морис брякнул:

— Он сказал, что Виктор заставлял тебя бить его и поэтому ты…

К его ужасу, Сильвия расхохоталась.

— Доктор Уотерс болван, — объявила она. — Доктор Уотерс стал приставать, паршивец, и Сильвия послала его подальше.