Луиджи Малерба - Греческий огонь

Разгневанный Полиевкт в присутствии Феофано поставил Никифора перед выбором: либо он немедленно отречется от супруги, и их союз будет расторгнут тем же духовником, который сочетал их браком, либо он будет отлучен от церкви и лишится императорских прав. Для такого человека, как Никифор Фока, который понимал буквально символическое обязательство византийских императоров быть наместниками Бога на земле, эта угроза означала низвержение в бездну греха, и перед его смущенным взором замаячила зловещая фигура Антихриста в образе прекрасной Феофано. Но он тут же сказал себе, что сам был единственным и главным виновником их брака и что, следовательно, сам теперь и должен искупить эту ошибку.

После изнурительных пререканий, раскаяний, обещаний, угроз, предложении, размышлений спорящие стороны пришли к компромиссу. Когда Никифор категорически отказался отречься от Феофано, преданным рабом которой, как это следовало из каждого его слова, он был, Полиевкт наложил на него епитимью. Он заставил его поклясться на кресте, что в течение года они с Феофано будут жить как брат и сестра. Эта клятва, ставшая для Никифора тяжелой жертвой, принесла огромное облегчение регентше Феофано, которая, несмотря на все свои обещания и посулы, уж не говоря о внезапном приглашении Никифора в свою спальню, вышла замуж за этого грубого и неотесанного, да к тому же еще и пожилого, воина только для того, чтобы снова надеть мантию и корону императрицы.

Таким образом, супружеская жизнь Никифора и Феофано превратилась в фикцию. Никифор задабривал супругу подарками и оказывал ей знаки внимания, она же платила ему тем, что потихоньку возобновила свои похождения, мимолетные любовные интрижки с солдатами, пажами, спальничими, прислужниками, купцами, послами, странствующими принцами, развратными монахами, садовниками, маркитантами, которых без устали поставлял ей верный евнух по мере того, как она в погоне за удовольствиями становилась все более безудержной и ненасытной. Придворные делали вид, будто ничего не замечают, потому что не раз свидетели этих любовных встреч становились жертвами несчастных случаев: выпадали из окон, умирали от яда, иногда их тела находили в море, но чаще не находили вовсе.

Никифор ничего этого не знал или делал вид, будто не знает, совершенно покоренный красотой и цветущей юностью Феофано, погрязший в бесконечных церемониях, измученный долгими часами молитвы. А данная патриарху клятва, которую он скрупулезно исполнял, делала его положение еще более тягостным, унижала в глазах Феофано. Кроме того, он Пыл постоянно озабочен необходимостью выплачивать дань варварским племенам, совершавшим набеги на границы империи, покупая у них таким образом перемирие. Эти контрибуции золотом окончательно опустошили казну, пытаясь пополнить которую Никифор увеличил налоги на каждую семью, удвоил налоги на наследство и таможенные пошлины и наконец обязал судовладельцев внести заем на покрытие расходов армии и военного флота. Сборщики податей были беспощадны с жителями деревень: отбирая деньги насильно, они без зазрения совести травили крестьян собаками. Как только распространялся слух об их прибытии, пустели целые деревни и села, жители, спасаясь от непосильных поборов, убегали в горы и даже в пустыню. Престиж Никифора пошатнулся не только в супружеских покоях: его популярность в народе тоже сразу упала после объявления нового налогового режима.

По совету патриарха Полиевкта, принявшего на себя обязанности духовника императора после удаления священнослужителя, который освятил их кощунственный брак с Феофано, Никифор с тяжелым сердцем должен был выбрать мрамор для своего саркофага. И с тех пор во время официальных церемоний он держал в руках не только символы власти — щит и золотой крест, но и мешочек с прахом, который должен был напоминать ему, что его жизнь так же бренна, как и жизнь всех прочих людей. Поначалу Никифор приписал было эти унижающие его достоинство советы патриарха враждебности или личной неприязни к нему, но вскоре обнаружил, что таков древний обычай, а точнее, сложный, не менявшийся веками ритуал. После ежедневного чтения Священного писания Никифор взял себе за правило посвящать несколько часов в день изучению «Книги Церемоний», которую составил император Константин VII в надежде затмить посмертную славу императора Юстиниана — автора знаменитого «Corpus juris Romani» [24].

Для своего саркофага Никифор Фока, не посчитавшись с расходами, выбрал дорогой и редкий египетский порфир.