Андрей Столяров - Не знает заката

На этом техническая подготовка была закончена. Авдей тут же уехал, и более ничего примечательного не случилось. Если не считать, разумеется, что около четырех часов дня позвонила Гелла и бесцветным официальным голосом сообщила, что заседание, назначенное на сегодня, обязательно состоится: она обзвонила всех, все подтвердили свое присутствие.

Так что, в отношении участников трудностей не было.

– Я специально предупредила, чтобы не опаздывали, – сказала Гелла. – Все, как один, обещали быть вовремя.

Мне очень хотелось спросить, куда она вчера подевалась? Намеренно ли завела меня в этот двор с купелью Голема или, быть может, тут – стечение обстоятельств. Однако, Гелла, по-видимому, к разговорам расположена не была. Коротко передала информацию и повесила трубку. Наверное, звонила с работы и потому говорить не могла.

Меня, в свою очередь, слышал Борис. Мне тоже не хотелось вдаваться в подробности.

Так мы ничего друг другу и не сказали.

Наверное, это было к лучшему.

Правда, тогда я об этом еще не знал.

В Клубе уже все было готово. На трех подносах выстроились ряды чашек – для чая, для кофе, стояли распечатанная заварка, кусковой сахар в коробке, вздымалась из плетеной корзиночки горстка разноцветных конфет.

Чайник тоже уже вскипел. Гелла водрузила его на ближайшую стойку.

Держалась она сугубо официально. Сдержанно поздоровалась, спросила, как я себя чувствую. Ни словом, ни взглядом не намекнула на то, что было вчера. Будто бы исчезнуть посередине нежилого квартала было для нее делом обычным. Она лишь выглядела немного бледнее, будто не выспалась. А когда отворачивалась от окон, попадая в душную тень, то казалось, что кожа у нее на щеках чуть-чуть светится. Впрочем, это могли быть отблески верхних ламп. Они все почему-то горели. И стеклянный надрыв их неприятно смешивался с жарой.

Я потянулся к выключателю на стене.

– Не надо, – сказала Гелла.

– Почему?

– В прошлый раз свет был зажжен. И в позапрошлый раз – тоже…

Она впервые посмотрела мне прямо в глаза.

– Как вы считаете? Еще не поздно все отменить…

О том же самом сказал и Димон, когда я заглянул к нему в кабинет. Он был уже в пиджаке, стоя, явно на выходе. Просматривал пару бумаг, решая, по-видимому, брать их с собой или нет.

Увидел меня – высоко поднял брови.

– Честно говоря, думал, что ты не придешь. Хрен его знает, что тут получится. Зачем это тебе?

– Сам не знаю, – искренне сказал я.

Димон мигнул А потом еще раз – мигнул.

– Ну-ну… Если так… Желаю успеха…

И затем немного смущенно, путаясь в словах, объяснил, что он сам, к сожалению, задержаться не сможет. У него встреча с партнерами по Феодосийской программе. Ну, ты помнишь, мы это вчера обсуждали. Ночью они уезжают, надо бы, пока есть возможность, обговорить все детали. Так что, извини, я – бегу. Хотя прошлый раз, как ты знаешь, меня тоже не было…

И Димон исчез. Только щелкнул язычок замка на дверях. Я его нисколько не осуждал. Человек устроил свою жизнь так, как хотел: наладил ее, отрегулировал, расставил все в нужном порядке. Вытаскивать его из скорлупы на сквозняк было бы по меньшей мере невежливо. И, кстати, если уж придерживаться фактов, Димон был не совсем точен. В прошлый раз на самом заседании Клуба он, разумеется, не присутствовал, однако, согласно хронометражу, составленному Авдеем, еще более часа находился у себя в кабинете. Работал, как сам Димон объяснил, с документами. Ушел примерно минут за тридцать – тридцать пять до конца семинара. Не знаю, имело ли это какое-нибудь значение? Ладно, бог с ним, с Димоном.

Димона я тут же выбросил из головы. Было не до того: начали понемногу подтягиваться члены Клуба. Я узнавал их по материалам, которые недавно листал. Вон та молодая, энергичная женщина, яркой внешностью, открытым костюмом смахивающая на звезду эстрады, в действительности – доктор наук, профессор, автор монографии о происхождении человека. Книга вышла уже в четырех европейских странах; готовится издание в Японии и США. А вон тот приветливый, улыбающийся человек в джинсах, в темно-серой рубашке с закатанными рукавами, чуть сутулый, подвижный, обметанный аккуратной бородкой по скулам, – известный историк, специалист по Октябрьской революции. В справке указывалось, что на его лекции приезжают даже из других городов. А высокий, на полголовы выше всех, молчаливый, очень серьезный юноша, сразу же вытащивший из пиджака сигареты, – тоже историк, автор книг о древних персидских царях. Кстати, его исследование я в прошлом году просматривал. Вон те двое – психологи, занимающиеся эйдетическими технологиями, а вон тот невысокий мужчина, похожий на Дэн Сяопина, – известный экономист, редактор крупной газеты, выпустивший недавно двухтомник по европейской модернизации. И еще один юноша, занимающийся компьютерными проблемами, и еще – молодая женщина, математик, пытающаяся совместить ее с метафизикой.