Виктор Бычков - Вишенки

Несколько обозов с зерном ушло в район. Остальной хлеб загрузили в бывшие панские амбары, выставили вооружённую охрану. Своим сторожам не доверили, из города приехал отряд из пяти человек, которые там и жили при складах.

Тот запас зерна, что передал Щербич Макар Егорович советской власти, как-то быстро обозами вывезли в район, а теперь амбар, склады стояли практически пустыми.

Часть зерна передали местному Совету, Кондрат с Никитой Семенихиным организовывали посевную силами бедноты. Благо, и поля остались от Макара Егоровича Щербича, и тягловая сила в наличии, и инвентарь в исправном состоянии. Живи – не хочу! Прямо как в сказке: не было и гроша, а тут алтын!

Но всё равно советчики косо глядели на зажиточных селян, мол, и земля у них лучше, и волы сытней. Так кто ж вам не давал готовить к пахоте волов? Вам же они достались сразу после Крещения. До пахоты времени было ещё ого-го! Вон Ефим с Данилой, как бы трудно ни было, а мысль о волах в первую очередь. Почти за месяц до посевной поставили их на усиленное питание, овса не жалели, а трава пошла – на выпаса сразу же. Тут уж дед Прокоп, как компаньон, смотреть должен за ними, выгонять на луга, по вечерам загонять обратно. Тот овёс, что спрятал в стайке для козы, решили не скармливать, а на десятине Волчковых клин этим зерном засеять. Корма для волов никто не отменял.

Ни Ефим, ни Данила не касались общины, старались не лезть туда. Гринь с утра уходил на винокурню, что стояла как раз между Борками и Вишенками, крутился там, работы хватало. Кольцов в садах пропадал днями.

Но они успевали и свои десятины вспахать, засеять, помочь деду Прокопу. Спасало ещё то, что и Ефима и Данилу причислили к служащим, а не к крестьянам, и они не подчинялись местному Совету, а напрямую Сидоркину Николаю Ивановичу. Винокурня и сады перешли в подчинение волости, и Кондрат-примак власти над ними не имел.

По весне поползли слухи, что в округе организовался крестьянский отряд самообороны, объединяются мужики против советской власти. Многие сёла не отдают зерно, встали с оружием на защиту своего добра. В соседней с Вишенками деревне Пустошке крестьяне не пустили продотрядовцев, устроили засаду на подступах к своим вотчинам.

Сначала навстречу вооружённому отряду выслали парламентёров. Те по-хорошему попросили к ним в деревню не заезжать, оставить в покое. Однако и продотрядовцы не уступили, попёрли напролом. Нашла коса на камень. Руководивший повстанцами Семён Прохоров сам лично вышел, предупредил, что если передняя нога лошади ступит с гати на землю, что уже принадлежит Пустошке, сначала будет убит конь. Не поверили, думали, что крестьяне берут на арапа, двинулись обозом. И правда, только первая подвода переехала гать, как тут же прогремел винтовочный выстрел, и лошадь пала со всех четырёх.

Но и с той, и с другой стороны всё ж надеялись обойтись без людской крови. Не получилось. С час перекрикивались, ругались почём зря такими матами, что трава в округе жухла, убеждали друг дружку, пытались даже сойтись стенка на стенку в рукопашную, на кулаках, брались за грудки. Кому ж охота помирать? Ведь не дураки, жизнь дороже. Но представитель ревкома под дулом пистолета погнал своих вперёд.

Снова вышел парламентёр, предупредил, что дальше зазря животину убивать не станут, она безмолвная и бесправная, а выберут цель покрупнее – возницу. И опять не поверили! Тронулись.

Как ни пытался в первой телеге мужичок в рабочей спецовке увернуться, как ни крутился, свалился, сражённый пулей, прямо на гать, под ноги с испугу понёсшей лошади. Вот тут уже и продотрядовцы соскочили с телег, заняли оборону, открыли ответную стрельбу.

Но они плохо знали Семёна Прохорова! Повстанцы ждали продотряд и подготовились к его встрече заранее: пятеро мужиков зашли с тыла, затаились и до поры до времени не выдавали своего присутствия.

И их час настал! Окружённые продотрядовцы отступили, побросав лошадей, отошли к городу, оставив убитыми трёх человек. И у повстанцев были потери. В последний момент, когда, казалось, враг уже бежал, обратили внимание на неподвижно лежащего парламентёра Володьку Лаптева. Не дыхал. Было желание тут же вскочить на коней, догнать, поквитаться за смерть товарища, но Семён остановил.

– И без того хватит кровушки православной на сегодня, а вы ещё хотите. Не стоит. Надо думать, как осаду выдержать. Чую, вернутся большевики по наши души с большими силами, и нам конец.

Накаркал! Вернулись на следующий день с утра, но уже с солдатами, пошли на приступ деревеньки. Но не тут-то было! Не лаптём щи хлебали хозяева в Пустошке! Многие прошли по две войны – японскую и германскую и кое в чём разбирались. Что-что, а стрелять умели! С последней войны пришли с винтарями, так что оружие было и пользоваться им грамотно мужики умели.