Юрий Андрухович - Двенадцать обручей

Итак, теперь им необходимо отдышаться — Артур на разодранном в клочья сиденье водителя (руля, правда, уже не было — только остатки мяса ), Рома рядом с ним, на чем-то подобном. Самое время позволить им отдышаться.

Среди удивительнейших коллекций мира могла бы не затеряться и эта — неведомо с какой окончательной целью накапливаемая владельцем окружающего ландшафта Варцабычем. Скупаемые, а чаще просто взятые на демонстрационных штрафных эстакадах, мертвые автомобили регулярно свозились к этой пропасти, где за несколько лет их насобиралось около сотни. Одним из почетнейших экспонатов средь них вполне заслуженно мог бы считаться тот, в нутро которого проникла запыхавшаяся чета.

То был межвоенных времен «крайслер империал» [99] Авторская аллюзия на шоу — поэтический проект «Крайслер империал», который в начале 1990-х реализовывала литературная группа «Бу-Ба-Бу» во главе с Ю. Андруховичем. — одно из чудес автомобилестроительной мысли прошлого, да, тот самый, который позже оказался более символом, чем реальностью. Разумеется, каждый из вас в этом месте имеет право на кривую усмешку. Как так — снова призраки молодости, ползучие повторы и самоповторы?

Но разве мне до них? Меня волнует прежде всего правда этой истории. А для нее требуется, чтобы это железное искалеченное тело, каковым еще десять лет назад эта крепость на колесах уж никак не была (ибо именно тогда ее видали во всполохах фейерверков на чертопольских улицах), чтоб именно это тело, а точнее его оболочка, именно ныне, после никому из нас не известных дорожно-транспортных и просто происшествий последнего десятилетия, обнаружилось в этой пропасти, приютив в себе двух близких и далеких людей.

Но если этот «крайслер империал» был и не тем же самым, то в любом случае он был чем-то чрезвычайно ему подобным. Артур Пепа попросту не мог выбрать иного убежища. Оно должно было оказаться чем-то самым большим, самым мощным и, наконец, самым заметным.

Вот так они и сидели теперь в темноте огромного салона, молча уставившись в нервные вспышки посреди густой непролазной белизны за уцелевшими стеклами. С их одежды стекала вода, казалось, они и сами были готовы растаять.

— А если попадет в машину? — наконец спросила Рома, кивая головой на очередной сполох во внешнем мире.

— Тогда, пожалуй, сгорим, — не очень уверенно ответил Артур и все-таки раскурил сигарету. — Хотя я не большой знаток физики.

— Конец апреля, — горько констатировала она.

— Горы, — пояснил он. — Погода ужасно переменчивая, рай для синоптиков.

Они помолчали ровно столько, сколько курилась его влажная сигарета. Потом, потушив окурок, он сказал:

— И снова Антоныч. Куда ни обернешься, этот Антоныч.

Рома непонимающе взглянула на него.

— Я имею в виду «Мертвi авта», — сказал Артур. — В тридцать пятом году, еще когда этот драндулет был новой шикарной суперколесницей, поэт Антоныч описал одно из своих очередных видений. Там присутствовало такое кладбище, на котором свалены автомобили. «Кусками звезд разбитых спят на кладбищах машин немые авто …» — ну и так далее…

— Ничего удивительного, что здесь всякое такое случается, — повела плечами от первого озноба Рома.

— Это ты про австрийца? — обернулся он к ней лицом.

Рома подумала, что теперь уж должна рассказать ему обо всем — как было. Иначе они загнутся в этом металлическом мешке — ну хотя бы от холода.

— Знаешь, там около того шлагбаума… — начала она.

Но в небе грохнуло так, что ей пришлось начинать сначала. Артур повернулся к ней не только лицом, но и всем своим телом.

— Около того шлагбаума, — в третий раз начала она и дальше выпалила все одним залпом: — ты еще обратил внимание, что он поломан — ночью я догнала его, потому что хотела, чтоб он никуда не шел, такой пьяный после той ореховки, не знаю, помнишь ли ты, как вы с ним поупивались, ну, в крайнем случае, думала, буду его сопровождать, чтобы чего не случилось, он ведь, в общем, и до сих пор еще беспомощен в наших обстоятельствах, так вот, около того шлагбаума я его догнала… дай прилуцкую!..

Она долго прикуривала от его зажигалки, потом затянулась раз, второй и закашлялась. Артур деликатно забрал у нее сигарету и стал курить сам.

— Ну вот, — заторопилась она, — тогда он стал ко мне цепляться, всюду руками лезть, я сопротивлялась как могла, но он всем телом навалился, чуть не раздевал и так припер к тому шлагбауму, но я из последних сил упиралась, и тогда мы его поломали…