Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

В школе я никогда не мог выиграть в «гляделки», да и Росса я ни разу не переиграл, но тут я решил во что бы то ни стало заставить эту медсестру поднять трубку и позвонить в кардиологию.

— Можете сами объяснить, — мстительно прошептала она и передала мне трубку.

Кардиолог, судя по голосу, была женщиной, с которой шутки плохи.

— Да? — произнесла она коротко и твердо.

— Алло… Э… Я тут на практике и могу ошибаться, но думаю, здесь у вас пациентка, которую нужно срочно осмотреть.

— И в чем срочность?

Где-то на середине описания руки миссис Коллинз я вдруг понял, что абонент на том конце провода уже бросил трубку. На лице медсестры появилась злобная ухмылка.

Ну что ж, я предупредил специалиста. Больше я ничего сделать не мог. Если это был тромб, то я не мог прописать нужный препарат. А если это не тромб, а я прописал бы такой препарат, то возник бы риск кровотечения. Да я и внутривенную инъекцию нормально сделать не мог. Я несколько раз пытался, но всякий раз мне приходилось звать на помощь медсестру. И в конце концов в голове остается одна-единственная мысль: если она сейчас умрет, то это будет не моя вина.

Все, я сделал что мог.

Фраза отвратительная.

По сути, она должна означать: «Мы делали все, что было в наших силах, мы обдумали все варианты, стараясь помочь этому человеку». Но в реальности почти всегда это ложь. Я не хочу сказать, что врачи ленивые или нарочно стараются совершить ошибку. Нет. Просто, когда вокруг такая суета, легко что-то упустить или отложить на потом. И часто вероятность выжить — просто дело везения.

Я вышел на улицу и стоял в выхлопах машин «Скорой помощи», представляя, как сейчас сниму халат и пойду отсюда свободным человеком.

На первом курсе медицинского у меня была задача — не подвести родителей. На втором Люси меня убедила, что у всех студентов есть такие же страхи и опасения. На третьем, когда студенты других специальностей получили дипломы и пошли работать, я понял, что мало кто из людей в принципе любит свою работу. А уж специальность врача по крайней мере гарантировала неплохой заработок. Но мне так и не удалось до конца заглушить внутренний голос, который в стрессовых ситуациях вопил: Я не хочу этого делать! Ненавижу эту работу!

Возвращаясь в отделение, я наткнулся на стройную женщину в белом халате, который, в отличие от многих врачей, был у нее застегнут на все пуговицы. Что меня заинтересовало, так это то, что под халатом не угадывалось никакой одежды, кроме тонких черных чулок.

— Ангус?

Меня уже несколько лет никто не называл Ангусом, кроме моих родителей.

— Шарлотта!

— Для тебя — доктор Грант.

Я так и не понял, шутка это была или нет.

— Доктор Грант, — улыбнулся я.

Ее лицо осталось серьезным.

— Что ты тут делаешь? — спросил я.

Было очевидно, что она здесь работает, но я раньше не встречал ее в отделении скорой помощи и не видел ее имени в списках врачей в приемном покое.

— Я — кардиолог. Только пришла, и вот меня уже вызвал какой-то студентик. А ты что?

— Я тот самый студентик.

Она нетерпеливо вздохнула:

— Ну ладно. Где она?

Я отвел ее к кушетке, где лежала миссис Коллинз, и отошел в сторону, когда она задвинула штору вокруг кровати. Никогда не мог понять, к чему эти шторы. Они создают совершенно неправильную иллюзию личного пространства, а на самом деле из-за шторы люди еще больше стараются подслушать, что там происходит. Я топтался рядом, надеясь уловить что-нибудь в равнодушном профессиональном тоне Шарлотты.

— …Так, понятно. Миссис Коллинз, сейчас медсестра поставит вам капельницу, и мы посмотрим, как она подействует. Надеюсь, что очень быстро мы сможем привести вашу руку в порядок.

Штора откинулась раньше, чем я был к этому готов, и, конечно, я почувствовал себя так, словно меня поймали за подслушиванием.

По ее голосу в беседе с пациенткой я не мог понять, что она взволнована и ситуация критическая, но по ее лицу теперь и по тому, как она ринулась к стойке регистратуры, было понятно, что она в ярости. Она приказала медсестре немедленно поставить старушке гепарин внутривенно.

— А потом привезите ее в мое отделение, ясно? Какая тупица должна была зарегистрировать пациентку и вызвать врача?

Медсестра за стойкой явно струсила:

— Ее нет, она на обеде.

— Считайте, что ей очень повезло!

И опять Шарлотта повернулась быстрее, чем я мог ожидать, так что оказалось, что я преследую ее, и пошла в мою сторону.