Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

Я написал смс Нэш: «Едем на поезде домой. Твоя идея — супер. Завтра пойдешь с нами по магазинам?» «ОК. Только рано. У меня в 2 важное дело — парикмахер. Финальные кинопробы в ЛА!» — пришел ответ через несколько секунд. «Поздравляю!» — написал я. «Шансов мало», — последовал ответ.

Она пробовалась на роль принцессы Маргарет в фильме про ее роман с полковником ВВС Питером Таунсендом. Фильм назывался «Выбор». Нэш эта роль подходила идеально. У нее была та самая простоватая сексуальность, которой обладала принцесса, и притом Нэш умела передать свою ранимость даже самым грубым и сложным персонажам. Роль была многообещающей: про королевскую семью, основанной на реальных событиях, с костюмами той эпохи — за такие часто номинируют на «Оскар». Но ей я этого, конечно, не сказал. С Нэш нужно было уметь соблюсти тонкую грань — любой комплимент мог вызвать обиду.

— Когда вылетаешь? — спросил я ее на следующий день, когда мы встретились у входа в торговый центр «Примарк» на Марбл-Арч.

— Сегодня. Придется пропустить концерт «Роллингов», — сказала она.

— Все равно классно! — Я попытался придать голосу максимум энтузиазма.

Я взял отпуск на три недели. Девочки приехали всего на одну. И вот теперь мне нужно было убить две недели отпуска, а раз она улетает, тусить мне будет не с кем.

Из магазина мы вышли с огромным бумажным пакетом, до предела наполненным платьями, топами, легинсами, сумочками, резинками и заколками для волос и еще тьмой разных тюбиков и баночек с блестящим содержимым. Я угрюмо порадовался, что Шарлотте придется выложить нехилую сумму за перевес багажа в аэропорту. На улице было людно, Нэш уже опаздывала к парикмахеру, и у нас не было времени нормально попрощаться. Я быстро ее обнял и пожелал удачи. Она побежала, потом вдруг вернулась, порылась в сумке, сунула мне в руки конверт и тут же умчалась.

— Наслаждайся! — крикнула она, убегая.

— Нэш — твоя подружка, да? — спросила Белла.

— Нет, она мой друг. Очень хороший друг.

— Она — твой лучший друг? — спросила Флора.

— Пожалуй, да, — сказал я, нежно глядя вслед удалявшейся фигурке, цокающей на каблуках по неровной мостовой Лондона.

— Я есть хочу! — объявила Белла.

Оглядевшись, я увидел знакомый фасад «Селфриджес».

— Я знаю отличное место, — сказал я.

То место, где мы ели с папой сэндвичи, пока мама ходила по рождественским распродажам, почти не изменилось. Но сейчас стояла такая жара, что мысль о жареном мясе и толстых ломтях хлеба не привлекала совершенно. Поэтому мы сели в «Йо! Суши» и выбирали то, что нам понравится, с конвейерной ленты, проезжавшей мимо. Потом я разрешил девочкам взять на десерт по одному капкейку, и, поскольку они очень просили, а я знал, что Шарлотте это совершенно не понравится, мы выбрали еще один, с огромной шапкой розово-фиолетовой глазури и крема, чтобы принести домой маме.

В парфюмерном отделе было прохладно — работали кондиционеры. Я разрешил девочкам попробовать разные цвета лака для ногтей, побрызгаться различными ароматами и к приезду Шарлотты привез их домой благоухающими всеми ароматами сразу, с разноцветными ногтями на руках и полными счастья от непривычного количества съеденного сахара.

Шарлотта купила билеты на мюзикл «Матильда», но для меня билета не было. Поскольку она подумала, что я не захочу пойти в театр вместе со своей матерью. И после спектакля она решила переночевать с девочками в отеле, чтобы утром не спешить в аэропорт через весь город. В прошлый раз я едва успел привезти девочек в аэропорт вовремя, потому что в метро случились перебои и поезда встали в тоннеле. Мобильной связи в тоннеле не было, и Шарлотта не могла до нас дозвониться, так что к нашему появлению в аэропорту она готова была сожрать меня с потрохами. Хотя разве я был виноват в том, что метро встало?

Когда девочки поняли, что я с ними не поеду, они стали рассыпаться в благодарностях.

Я наклонился и крепко обнял каждую.

— Папа, спасибо за одежду, — сказала Флора.

— Папочка, я не хочу уезжать, — начала хныкать Белла.

Я обнял ее хрупкую фигурку, и она прижалась ко мне мокрой щекой.

— Приеду проводить вас в аэропорт, — пообещал я.

— Если метро не сломается, — сказала Шарлотта.

— Необязательно быть такой стервой, — шепнул я ей на ухо, когда мы обнялись на прощание.

Сначала она взбесилась, а потом расслабилась, приняв справедливость замечания, все это за секунду отразилось на ее лице. Надо отдать ей должное, она могла быть дрянью, но всегда брала себя в руки, если ты давал ей понять, что этого не потерпишь. Не знаю, почему я всегда пытался решать с ней проблемы по-хорошему, если она в действительности лучше всего понимала по-плохому.