Кейт Эберлен - Скучаю по тебе

Иногда мне так хотелось, чтобы Долл просто пришла в супермаркет в мою смену, и мы бы пошли с ней пить кофе в мой перерыв, и все прошлое показалось бы нам ерундой. Но люди привыкают ходить за покупками в одно и то же место, к тому же ее сеть салонов «The Doll’s House» постоянно расширялась, и у нее наверняка не было времени на покупки.

Многим кажется, что если ты знаешь человека всю жизнь, то всегда можешь предугадать его реакцию. Но у Долл всегда был свой взгляд на вещи. Она была из тех, у кого стакан наполовину полон, в то время как я после смерти мамы все чаще оказывалась среди тех, у кого он наполовину пуст. Мы с ней прошли через все важные моменты в жизни вместе — первый день в школе, первое причастие, первые месячные, первый поцелуй, первый ушедший из жизни родитель, первый настоящий парень, и теперь было как-то странно, что у меня первый раз в жизни серьезная проблема со здоровьем, а она об этом даже не знает.

Я все еще верила, что, стоит мне позвонить ей и рассказать обо всем, она тут же примчится ко мне с бутылкой «Пино гриджио», или что она там теперь пьет, «Сансер»? Большинство моих покупателей с достатком обычно брали «Сансер». Но ведь потом она вернется домой и расскажет обо всем мужу, и я не могла вынести, что вот они дома лежат на своей широченной кровати после бурного секса и говорят: «Бедняжка Тесс!»

Вернувшись домой, я позвонила Шону. Он меня поддерживал во время всех консультаций и подготовки к тесту, и теперь я испугалась, услышав в ответ тишину. Я поняла, что он тоже верил — результаты теста будут отрицательными, и теперь у него был не просто шок, он чувствовал себя ответственным за ситуацию. Пришлось мне самой его подбадривать.

— В знании — сила, Шон. Это хорошо, что теперь мы знаем…

Но у него была и другая причина для беспокойства, помимо меня.

— Значит ли это, что Кевин тоже мог унаследовать этот мутировавший ген?

— Думаю, вероятность пятьдесят на пятьдесят, — ответила я слегка раздраженно. Просто поверить не могла, что опять мой братец будет строить из себя жертву, а не помогать мне.

— Пожалуйста, не говори Кевину, — попросила я.

— Я должен, Тесс, — сказал Шон.

Ощущение было такое, словно перед моим носом закрыли еще одну дверь.

Мне было так плохо, что я решила пропустить занятие группы начинающих писателей. Но потом пришла из школы Хоуп и привезла обещанный синтезатор на тележке. Она тут же начала с ним экспериментировать. Я решила, что, если останусь дома, просто сойду с ума.

Группа начинающих писателей была частью образовательной курсовой программы для взрослых в местном колледже. Руководил группой преподаватель из университета, Лео. Свои довольно длинные волосы с проседью он убирал назад от лица и не брился, а носил модную трехдневную щетину. В группе нас было пятеро. Лиз вынашивала идею романтической комедии, где действие разворачивалось на круизном лайнере. Виолетта — пенсионерка, которую дети просили написать ее воспоминания о войне. Эшли — старшеклассница, увлеченная компьютерами, писала роман в стиле фэнтези, главных героев которого звали Снорк и Годрун.

Мы все были совершенно не похожи друг на друга, но хорошо ладили. И еще был Дерек — отставной полицейский, который считал себя выше всех нас, потому что уже издал за свой счет криминальный роман. Однажды вечером он поймал меня по пути к автобусу и сказал, что мы с ним родственные творческие души, предложив пойти с ним в индийский ресторан. Но я ответила, что это может повредить нашему творческому росту. Я, конечно, знала, что в полиции рано уходят на пенсию, но в свои пятьдесят он все равно был старше меня в два раза, ну и еще меня слегка напугали яркие описания убитых женщин в его романе.

Мы не только зачитывали то, что написали. Лео давал нам практические упражнения, например приносил старые фотографии и просил придумать, кто эти люди и чем они занимались. Это было похоже на то, как мы с мамой сочиняли истории про посетителей кафе. У профессионалов это называлось «предыстория героя».

На следующем занятии мы должны были рассказать три истории из жизни, две правдивые, а одну — выдуманную, и посмотреть, догадаются ли другие, какая история фальшивая. Так мы практиковались в повествовательном жанре.

Я поняла, что самое главное — выстроить сцену. Нет смысла рассказывать, что ты встретила Джорджа Клуни, — без нужных деталей тебе никто не поверит. Нужно рассказать, как ты шла по Лестер-сквер, увидела перед входом в кинотеатр толпу ожидавших появления звезд на красной дорожке и вдруг поняла, что в суматохе оказалась по другую сторону кордона. И тут подъезжает лимузин, останавливается рядом с тобой, и к нему подбегает толпа фотографов, тесня тебя, и ты уже никуда не можешь деться. Из машины выходит мужчина, поправляет галстук, потом застегивает и снова расстегивает пиджак, как обычно делают мужчины по телевизору, когда выходят на сцену. Это, наверное, нервное, не знаю, или они пытаются так разгладить складки на одежде. И он стоит так близко к тебе, что ты чувствуешь аромат его одеколона, он смотрит на тебя, словно говоря: «Ты меня не узнала, да? О, минуточку, а теперь узнала!» — и на его лице появляется довольная улыбка, после чего он уходит.