Иржи Марек - Тристан, или О любви

Мария подняла глаза, но промолчала. В дверях мелькнул силуэт маявшегося в ожидании массовика Каминека.

Потом Ян неторопливо бродил по пляжу, тихому и пустынному, только несколько ребятишек, которых не смогли оторвать от игры призывы матерей, строили из мокрого песка свои замки.

Ян опустился на скамейку, размышляя, пойти ли для начала в буфет или выкупаться. И в результате остался сидеть. Он думал об этой женщине, еще несколько часов назад не только незнакомой, но и совершенно безразличной, и вдруг поймал себя на мысли, что тщательно взвешивает все фразы, сказанные Марией о Данеше.

Вообще-то совершенно неудивительно, что она ему так нравится.

Странно только, что и Данеш нравится ей, вздохнул он, почувствовав, как кольнуло сердце.

Ян зажмурил глаза от солнца и довольно скоро ощутил, как на него наваливается дремота. Разбудили его вернувшиеся с обеда отдыхающие. Весело галдя, они стремились захватить места получше. Он понял, что проголодался, и занял очередь в буфет. И совсем не удивился, встретив там уже знакомых любителей женского пола. На этот раз они потягивали свою водку молча. Однако при этом внимательно оглядывали местность, останавливая оценивающий взор на мелькающих вокруг женщинах.

— Ну, слава богу, послезавтра отчаливаю! — со вздохом сказал один из них. А другой добавил:

— Дома, правда, тоже тоска, но то хотя бы дома.

Ян решил прогуляться по берегу, но постоянно поглядывал на часы, боясь опоздать на концерт.

В зале он оказался первым и успел поволноваться, соберется ли публика. Зал заполнялся медленно, но если учесть, что кое-кто предпочел расположиться снаружи под открытыми окнами, то слушателей в конце концов набралось порядочно. Сначала кто-то нескончаемо долго играл на скрипке, потом Каминек объявил, что сегодня в последний раз выступает певица Мария Своянова:

— Пожелаем нашей артистке успехов в ее дальнейшем творчестве!

Раздались жидкие аплодисменты. Ян слушал внимательно и почти растроганно. Может, конечно, я ничего и не понимаю, но, по-моему, поет она хорошо. А если и не очень, то просто смотреть на нее и то удовольствие. Похоже, обратный путь будет приятным, жаль только, что придется сдать ее Данешу с рук на руки.

После каждой песни он первым принимался аплодировать. А поймав ее взгляд, радостно улыбался.

После концерта Ян вышел в вестибюль и, увидев Марию, уже одетую по-дорожному, с чемоданом и сумкой в руках, побежал навстречу, чтобы отнести вещи в машину.

— Это было замечательно! Она вздохнула:

— Позволю себе не разделить ваших восторгов!

Он очень старался завести машину с первого раза. Это удалось, но она сорвалась с места так резко, что из-под колес взвились облака пыли.

Дорога шла среди сосен, на одном из поворотов стоял какой-то человек, робко подняв руку в приветствии. Или это была просьба остановиться?

— Смотрите, наш затейник, — сказал Ян.

— Вижу… Пожалуйста, поезжайте!

Фигура массовика и пустынный пляж остались далеко позади. Темнело. Шеренга деревьев поредела, и когда машина выехала на шоссе, он услышал облегченный вздох.

— Вы рады, что все уже в прошлом? Она пожала плечами:

— Не знаю…

— Скорость, правда, у нас небольшая, но не бойтесь, уедем от всех неприятностей.

— Я даже рада, что мы едем так тихо. Не очень-то я тороплюсь в эту новую жизнь. Мне страшно. Езжайте помедленнее.

И она набросила на плечи белый шарф, будто вдруг дохнуло холодом.

Опустились сумерки, и полутьма придавала окружающему пейзажу какой-то сказочно-игрушечный вид; деревни казались театральными декорациями, и только проносящиеся мимо машины возвращали Яна к действительности: конечно, куда ему до них.

Изредка он косился краем глаза на свою спутницу, но тут же отводил взгляд. Мария молчала, погрузившись в невеселые думы. По ее отрывочным фразам Ян догадался, что сейчас она пытается убежать от чего-то неприятного и обременительного, хотя впереди маячит пугающая неопределенность. Должно быть, она укоряет себя за то, что произошло там у озера, а к Данешу едет скорее всего потому, что ей просто некуда деться. Впрочем, если я правильно понял, Данеш тоже не герой ее романа. Она ведь стремится не к нему, а к своей мечте, которую он обещал воплотить в реальность.

Грустно все же — такой женщине и так не везет.

Довольно часто представители сильного пола, случайно встретив незаурядную женщину, воображают, будто судьба свела их для того, чтобы они смогли защитить ее от посягательств соперников. Сам древний рыцарь Тристан повел себя аналогичным образом и сразился с драконом, дабы спасти и завоевать Изольду, причем, что самое примечательное, не для себя. А если дракон вымышленный, так биться с ним для мужчины просто одно удовольствие, тем более что дело тут вовсе не в драконе, а в привычной идее: даму защищать благородно! Ну разве не достойно награды завоевать для нее заманчивое будущее, не забыв при этом о себе? Но проходит время, и женщина встречает очередного героя, в ком также гнездится злополучная идея защиты, так что бой с драконом повторяется до одурения. Закованные в панцири герои древности ставили на карту свою жизнь перед изрыгающей огонь мордой. А мы воюем, вероятно, да нет, пожалуй, совершенно точно, всего лишь с собственным мужским честолюбием. Так пусть же дракон спит, а ты, рыцарь, лучше пройди потихоньку на цыпочках мимо пещеры, где дремлет твоя мужская гордыня!