Фредерик Тристан: Мастерская несбывшихся грез

Серия гравюр под названием «Алхимические свадьбы», выполненных Иоганном Штольциусом фон Шлотценбергом, была впервые издана во Франкфурте в 1560 году, выйдя из-под ручных печатных прессов герра Ватгейма, которому ученики дали прозвище Красный-Глаз, так как был он крив и закрывал пустую глазницу квадратиком из красной кожи. Это он также напечатал «Календарь людей и событий», популярную книжицу, сделанную не только с любовью, но и с далеко идущей целью. В ней он собрал гороскопы, сказы об оборотнях и колдунах, загадки и пророчества, биографии нескольких знаменитостей, а также описания целой коллекции чудовищ, которые в былые времена подстерегали путешественников на той или иной глухой дороге, таких, как дракон из Сен-Жана, имевший крылья летучей мыши, голову змеи и туловище жирафа, полосатое, как у зебры. Свое состояние герр Ватгейм нажил благодаря «Календарю», который разносчики продавали так быстро, что приходилось посылать за каждым груженую телегу, откуда они постоянно пополняли бы свой запас. Что же касается славы, то ей он был обязан Шлотценбергу и его «Свадьбам». Именно эти гравюры справедливо считались его шедевром.

Печатни той эпохи больше напоминали камеры пыток. Прессы с рукоятями в форме креста, толстые брусы и ремни, талеры, бутылки с кислотой, ступки, в которых растирали порошок, щипцы и деревянные молотки для распределения наборных букв и их подравнивания, горны, в которых варили чернила, лаки и клей – все это, собранное вместе, выглядело ужасающим, и это впечатление только усиливалось по той причине, что мастерские почти всегда располагались в подвалах. Машины, ящики с наборными буквами и бумагой были так тяжелы, что любой пол на первом этаже проломился бы под их тяжестью.

В мастерской Ватгейма некоторые буквы еще вырезали из дерева, и конечно же, там вырезали полые матрицы, служившие для отливки. В этой части мастерской почти не было алхимического оборудования. Но именно здесь наиболее ревностно охранялись тайны профессии. Качество дерева, особенности его обработки, сплавы свинца с другими металлами, делавшими его тверже, продолжительность неисчислимых операций – все это было частью искусства, передаваемого из уст в уши и от мастера к мастеру с такой тщательностью и с такими предосторожностями, что когда Ватгейм умер, его печатню пришлось остановить на три месяца – именно столько времени потребовалось его племяннику и наследнику Гробиусу, чтобы съездить в Нюрнберг и приобрести у герра Ридесгейма навыки, необходимые для продолжения отливочных работ. Кстати, следует отметить, что нюрнбергскому печатнику даже на ум не пришло воспользоваться обстоятельствами и поставить своего молодого франкфуртского собрата в коммерческую зависимость от себя. Ватгейм и он принадлежали к одному цеховому братству и давали клятву о взаимопомощи.

Впрочем, никому не было известно, что Ватгейм и Ридесгейм двадцать лет тому назад вместе купили мельницу для производства бумаги, построенную на бурной речушке Вольс, между городами Фюрленден и Гюссефштейн. Именно там из собранного в провинции тряпья, промытого вкислоте, размятого в вальцовочных машинах, раздерганного в чесальных, наши два приятеля изготовляли месиво для производства бумаги, которую они отбеливали в воде вышеупомянутой речушки, а также на лугах – расстилая листы и на солнце, и под дождем. Когда к такому листу бумаги, предназначенному для печати, приклеивалась травинка, ее соскребали ногтем. Иногда в толще листа оставалось крохотное углубление – оно давало повод нанести лишний узор. То есть страницы с дефектами не только не выбрасывались, но давали пищу изобретательности, своеобразным лабораторным исследованиям, где случай вновь и вновь предоставлял возможность экспериментировать, меняя формы письма и символических украшений. Отсюда иногда возникали совершенно новые типы верстки – имен- 1 но это, в частности, случилось с книгой лютеранина Бусте-на «Крестное заключение», когда одна причудливая линия разрыва в листе бумаги привела к вторичному открытию искусства, которым владел еще аббат Фульдского монастыря Рабан Мор – в 784 г., создав «Veni creator» [3](а это уже кое-что!), он использовал прожилки в бумаге для сочинения акростихов, написанных чернилами, отличающимися по цвету от букв изначального текста.