Геннадий Прашкевич - Цветы для Чирика

– Спокойно, мадам, – весело и открыто ухмыльнулся Чирик, входя в комнату и прислоняясь плечом к косяку.

Каким-то шестым чувством он остро и возбуждающе ощущал, что в квартире, кроме них, никого нет. Только он и невысокая стройная баба в светлом брючном костюме, похожая на деловую бабу из банка.

Там все такие.

Все в белом и деловые.

Чирик мгновенно оценил обстановку.

На площади, волнуясь, орал в мегафон очередной оратор. Чего-то наверное, требовал. А может, обещал. Чирика оратор нисколько не интересовал. Его интересовала тишина, царившая в доме. Его интересовала стройная баба в светлом брючном костюме. Наконец, его сильно заинтересовал черный раскрытый «дипломат» на столе. В нем лежали деньги. Много денег. И еще коньяк, удивился Чирик.

Три плоских фляги «Мартеля». Он такой пил.

А денег не мало, уже волнуясь, отметил про себя Чирик. Все в крупных купюрах. Наверное, приличная сумма, уже весело подумал Чирик, окончательно убеждаясь, что в пустой, как бы даже нежилой квартире действительно нет никого, кроме него, Чирика, и этой не в меру деловой рассерженной бабы.

Указывая на «дипломат», баба переспросила:

– Что это? Как это понимать?

– А это просто следует понимать, мадам… Это просто деньги… А это просто коньяк… Очень хороший коньяк… Чего ж тут непонятного?.. – весело ответил Чирик и даже подмигнул бабе.

Его всегда волновали деньги.

А иногда его волновали вот такие бабы. Узкобедрые и сильные.

Конечно, этой было, наверное, уже за тридцать, не меньше… Так ведь это и хорошо, – волнуясь, подумал Чирик. Раз ей за тридцать, она все поймет сразу… Она все поймет сразу и не будет ломаться и орать, как девочка… Может, ей самой, вот как сейчас ему, станет даже интересно… Вот ведь как бывает… Не случилось одно, зато случилось другое…

Чирик чувствовал сладкий сосущий ужас.

Он уже во всех деталях знал, что сейчас произойдет в этой пустой, незнакомой ему квартире. При этом он уже нисколько не боялся красивой, но, кажется, сварливой сучки в белом деловом костюме, у которой, кажется, правда что-то сильно не сложилась.

– Там что?.. Там только деньги?.. – как бы удивился Чирик, вдруг догадываясь, что баба в белом надеялась найти в «дипломате» что-то другое. – Только деньги и коньяк?.. Ничего больше?..

– Вы разве не видите?

– Да вижу, конечно, – пожал плечами Чирик и, увидев секретер, уверенно прошел к секретеру.

Он знал, что баба в белом никак не может проскочить мимо него. Да и не собиралась она проскакивать мимо него. Он, кажется, не внушал бабе никаких страхов и подозрений. Она явно кого-то ждала. Может, даже его. В любом случае. она ждала человека, которого прежде никогда не видела в лицо.

«В квартире будет находиться человек, – опять вспомнил Чирик. Этот человек знает, что к нему придут, но все равно ведите себя как можно более осторожно…».

Чирик и вел себя осторожно. Он же видел, что баба кого-то ждала. Не его, наверное. А пришел он. И баба нисколько не удивилась. Значит, его и ждала. А на секретере лежала толстая черная книга. Не глядя на название, боясь ошибиться, он поднял книгу за черные корки переплета и встряхнул.

Плевал он на страницы! Плевал он на статью «Прорицатели»!

Сердце гулко ударило, но сразу успокоилось, забилось мощно, ритмично, как и полагается биться сильному здоровому сердцу. Не обманули!

Он тщательно изучил билет и паспорт, выпавшие из книги.

По новому паспорту Чирик стал Меньшиковым. Петром Степанычем. Пятьдесят третьего года рождения, уроженцем города Омска. Но больше всего порадовала Чирика дата на билете. Рейс уходил из Новосибирска в Екатеринбург через три часа. Он, Меньшиков Петр Степаныч, пятьдесят третьего года, уроженец города Омска, вполне успеет явиться в аэропорт к регистрации. Как того и требовал страшный человек в Москве. И если ему, Чирику, действительно оставили на секретере авиабилет до Екатеринбурга и новый паспорт, значит, он должен делать свое дело и уходить. А баба в белом… Чего ж… Она действительно единственный человек, который может в будущем его опознать… Никто не должен знать, что он побывал в этой квартире.

С давно знакомым ему сладким сосущим чувством Чирик прикинул возможности.

Нет, с сожалением понял он. Совсем у меня нет времени валандаться с бабой. Хотелось бы, да времени нет. К тому же, она слишком деловая, сразу не даст. Может, даже драться начнет. Надо попросту кончать бабу и уезжать в порт. Через три часа я должен находиться в воздухе. Эта баба чего-то там не нашла в «дипломате», зато в этом «дипломате» деньги.