Борис Мишарин - Зовущие корни (СИ)

Михайлов за три раза перенес из машины все коробки и сумки с подарками в дом. Светлана с родителями первым делом рассматривали игрушки, одежду и обувь для дочери и внучки, потом уже разбирали свои подарки. А Михайлов в это время уже думал совсем о другом — в следующую поездку надо присмотреть участок земли в пригороде, где-нибудь на берегу залива, купить соток двадцать пять и начинать строить коттедж. Это будет намного лучше, чем жить в квартирах. Но стоит ли пристраивать сруб к дому на несколько лет? А почему бы и нет, если есть материал и умение. Тем более, что тесть хороший помощник.

Светлана выдала всем охотникам деньги, каждый получил на руки более пятидесяти тысяч рублей и остался очень доволен. Даже тетка Матрена, получившая свои двадцать пять тысяч за работу, была на седьмом небе, ранее она никогда не держала в руках такой большой для нее суммы. В Михайловке устроили настоящий праздник. В клуб притащили закуску, взяли по бутылке самогонки и пели песни до темноты, разговаривая в перерывах о разном.

Назар Андреев, довольный полученной суммой, все же не удержался и спросил:

— Интересно, а сколько сам Михайлов заработал на пушнине?

Все враз замолчали в клубе. Кто-то посмотрел на него с удивлением, а кто-то совсем неодобрительно.

— Дак… это… ты че хотел сказать-то, Назарка? — спросил его дед Матвей, — все чужие деньги считаешь.

— Я че. Я ни че. С обчеством, вот, его нету и Андрюхи с Нинкой тоже, — ответил Назар, — игнорируют. Даже Василиса здесь, а их нету.

— Ах ты пенек старый, — возмущенно откликнулась Василиса, — человек с города приехал, ему отдых требуется, а он должен идти и с тобой песни петь и еще доложить: сколько он денег заработал? Это ты что ли общественность, говоришь тут за всех? Он первым делом рассчитался со всеми, праздник нам устроил, а по-твоему выходит — игнорирует? Мне надо было дома сидеть и дальше в трауре ходить, так что ли? Я у тебя должна спрашивать, обчественник долбанный?

— Я че, Василиса, я ни че. Я просто сказал…

— Аспид ты, Назар, и слова у тебя ядовитые. Давай песню, Игнат, — сказала она гармонисту, — а то все настроение этот аспид испортил.

Гармонь вздохнула мехами, разлилась перебором, плавно переходя в мелодию. Василиса затянула первой: «Валенки, да валенки, ой, да не подшиты, стареньки», песню подхватили остальные.

На следующий день бабы собрались ехать в район за покупками, выбранный тракторист Саша Игнатьев подцепил две тележки, на одной не увезти все. Поехал на своем тракторе и Андрей Яковлев, тоже подцепив в поселке вторую тележку. Обе загрузили мешками с мукой на всю деревню, в другие грузили крупу, одежду и разную мелочь. Ближе к вечеру вернулись домой довольные — можно жить дальше.

Пономарь сразу догадался, что Михайлов вернулся домой и расплатился с охотниками, иначе бы жены не приехали в район за покупками. Но где его люди, почему их до сих пор нет? Версий в голову приходило много, но доминировали лишь две — охранники его кинули и скрылись в городе, не пожелав связываться с Михайловым, или же он их убрал, зачистив все следы.

После раздумий он отклонил первую версию, оставив вторую единственной. Убрать Михайлов мог охранников, если они на него напали, тогда на его машине должны остаться следы борьбы или перестрелки. Но как это проверить? Самому нельзя, другому не объяснишь. Надо подавать заявление о пропаже и попробовать узнать хоть что-нибудь снова через Кольку из Михайловки. Надо, надо что-то придумать толковое.

Но рассуждал мысленно не только Пономарев, но и сам Михайлов. Откуда Пономарь мог знать, когда я приеду? Вывод напрашивался единственный — в поселке узнали через Кольку, что я уехал в город и высчитали день возврата.

Валерия радовала родителей еще и тем, что, покушав поздним вечером, спала до шести утра, не просыпаясь. В шесть, а иногда и в половине седьмого, подавала свой голосок, Светлана вставала, меняла пеленки и кормила грудью. Сухой и сытый ребенок улыбался, гулил, треся погремушками, узнавал отца с матерью и настораживался, видя чужое лицо.

Отец тоже вставал, мылся и шел курить на крыльцо. Потом играл с дочкой, пока мать готовила завтрак. После приходили дед с бабкой, всегда желающие поносить внучку на руках, но отец чаще не разрешал, ни к чему приучать ребенка к рукам. Все соглашались с доводами, но желание от этого не пропадало.

Близился конец мая. Михайлов часто сравнивал этот месяц с прошлыми десятилетиями, когда еще сам был маленький. Погода менялась со временем, зимы стали более теплыми, а май холоднее, весна, как и осень, наступали позже.