Борис Мишарин - Зовущие корни (СИ)

— Спасибо за честный ответ, доктор. Последний вопрос — правда, что местный хирург ничего сделать бы не смог или он не делал, потому что боялся?

— Я вас понимаю, Галина Дмитриевна, Виктор, конечно, испугался. Да, это правда, он бы не смог провести такую операцию. Здесь нужен опыт, а где его взять сразу после ВУЗа? Парень неплохой, нельзя его осуждать за молодость.

Семенова еще раз поблагодарила доктора и ушла. Михайлов сразу же обратился к главному врачу:

— Я зашел к вам, господин Расторгуев, не для того, чтобы выпить рюмочку коньяка, а для того, чтобы высказать свое мнение о вашей работе. Сегодняшний случай показал, что руководимая вами больница не способна оказать помощь больному человеку. Вы начнете оправдываться, что сюда хорошие специалисты не едут и так далее. Выращивайте своих, создавайте условия для приезжих, но вы палец о палец в этом плане не ударили. Вот его, — Михайлов указал на начальника полиции, — дерут в хвост и гриву за нераскрытие убийств, разбоев, грабежей, но он не ссылается, что у него специалистов нет. Он их сам растит, а вы, почему-то, ничего не делаете. Но зато отчеты липовые в область исправно шлете — если я сейчас запрошу данные в минздраве области о диспансеризации, то получу ответ, что население Михайловки ежегодно врачами осматривается. А там фельдшер последний раз был лет двадцать назад. Вы дали отгул второму хирургу, хотя не имели на это права. В крайней ситуации вы обязаны знать его координаты — вы их не знаете. У вас по штату три хирурга, а вы третьего не ищите. Вам, господин Расторгуев, не в этом кресле сидеть, а на тюремной шконке положено за свою халатность и преступную бездеятельность. Я не стал при судье это озвучивать, делайте выводы сами — исправляйте положение в организации здравоохранения или уходите с должности. Удачи.

Только к одиннадцати вечера Михайлов с тестем добрались до дома. Светлана обрадовалась, кинулась к мужу.

— Милый ты мой, устал? Нигде тебе покоя нет, девочка жива?

— Жива и надеюсь, что будет жить. Я больше переживал за тебя, не знал, что отец съездил и все рассказал. Думал — испереживаешься вся, уехали и потерялись. Потом снова придется в район ехать за свидетельством о рождении, но пока я оперировал, отец все сделал, я только потом расписался в получении. Вот, первый документ нашей доченьки.

Он глянул на спящую Валерию, протянул жене свидетельство.

— Михайлова Валерия Борисовна! Звучит, а, папа?

— Конечно, — ответил отец, — еще как звучит!

Прошел год, и Михайлов вновь ехал по той же дороге. Слева внизу раскинулась длинной лентой река Лена, а справа красные скалы. Вновь расцветала природа в начале мая, светило солнышко и было прекрасное настроение. Он продал шкурки соболя и белки в городе по выгодной цене и ехал в родную Михайловку, рассчитывая в полдень быть дома.

Не доезжая километров тридцати до понтонной переправы, увидел перегородивший дорогу УАЗик. Он узнал его, это машина Пономаревского ЧОПа, а люди в масках наверняка его охранники.

Михайлов мгновенно сообразил, что встречают его, заберут вырученные деньги и в живых не оставят, сбросят машину в Лену с обрыва вместе с трупом. Не вернулся генерал из города — где потерялся: неизвестно. На Пономарева подумают в последнюю очередь, если вообще подумают. Тем более он наверняка сейчас крутится где-нибудь вокруг людей, которые подтвердят его алиби.

После возврата заводских денег Пономарь почувствовал себя уверенно и посчитал, что в Михайловских советах более не нуждается. Власть в районе они делили с Кузнецовым, а сейчас он остался единственным хозяином. Теперь генерал мешал ему своим авторитетом, особенно раздражало неверие людей в возврате денег именно им. Через третьих лиц он узнал случайно о поездке Михайлова в город. План созрел мгновенно, и он отдал приказ.

Их взаимоотношения, известные всем, не дадут повода следствию подозревать его в организации убийства. Наступил тот самый временной этап, когда Михайлова с его авторитетом и влиянием можно уничтожить раз и навсегда. Деньги — уже второстепенное, но приятное основание расправы, тем более что Пономарь рассчитывал на сумму от двенадцати до семнадцати миллионов рублей.

Все мгновенно прокрутилось в голове Михайлова, и он остановил машину метров за сто до противника, вынул пистолет из кобуры, передернул затвор, досылая патрон в патронник. Охранники наверняка не знают об имеющемся у него пистолете и вынуждены будут подойти сами, время работает против них — хоть редко, но машины все же ездят здесь, а лишние свидетели им не нужны.