Борис Мишарин - Зовущие корни (СИ)

Семенова присела за стол рядом с дочерью, Михайлов сел напротив, сразу заметив на ее лице какую-то тревогу, пока скрывавшуюся за приветливой улыбкой. Наверное, спайки в животе беспокоят дочь, и судья приехала не только поблагодарить, но и проконсультироваться о дальнейшем лечении, подумал он.

— Если можно, то чай. С удовольствием бы выпила с вами рюмочку коньяка, но я за рулем, сами понимаете, — ответила честно она.

Светлана с родителями ушла в дом.

— Как чувствуешь себя, Валерия, — сразу спросил Михайлов, — боли в животе не беспокоят?

— Все хорошо, ничего не болит, спасибо вам, доктор, — ответила девушка, — трудно себе представить, что живет в деревне врач, который… как Бог.

Михайлов улыбнулся.

— Спасибо тебе, Валерия, за приятные слова, но я не Бог, я врач и многое мне не дано, как Богу, — ответил он.

— Не скажите, Борис Николаевич, — вмешалась в разговор Семенова, — я консультировалась у областных хирургов, они считают исход операции исключением. Говорят, что с ранением печени и кишечника люди обычно не выживают, но им пришлось смириться с фактом. У Валерии не было даже перитонита, в это они тоже с трудом поверили.

Светлана принесла чашки, запарник и чайник. Нина Павловна поставила на стол варенье с печеньем.

— Какой великолепный аромат и вкус чая! — произнесла Семенова, — поделитесь секретом, Светлана?

— Никакого секрета нет — обыкновенный индийский чай с добавлением листьев брусники и немного чабреца, — ответила она.

— Преступника, который ранил вашу дочь, нашли? — спросил Михайлов.

— Да, уже состоялся суд, ему дали семь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Это один их охранников Пономарева.

— Охранник? Странно… А причины?

— Суд посчитал действия преступника хулиганскими в состоянии алкогольного опьянения. Но для себя я так и не поняла причины, — честно ответила Семенова.

— Вы не связываете это с самим Пономаревым?

— Возможно, всякие мысли приходили мне в голову, но конкретных фактов нет. Светлана, вы меня извините, пожалуйста, я, конечно, приехала поблагодарить вашего мужа за блестяще проведенную операцию, но у меня есть к нему разговор.

— Да, без вопросов, — ответила она, вставая из-за стола.

— Ты тоже иди, — попросила Семенова дочку.

Она достала из кармана сигареты, закурила.

— Работа нервная, иногда снимаю стресс сигаретами, — пояснила, как бы оправдываясь, Семенова.

Михайлов закурил тоже.

— Я вас внимательно слушаю, Галина Дмитриевна.

— Вчера ко мне обратился следователь из следственного комитета, он просит санкции на ваш арест, Борис Николаевич.

— Арест?! — искренне удивился он, — и что же я натворил?

— Вы были недавно в городе? — спросила судья.

— Да, рано утром пятнадцатого мая я уехал и вернулся в полдень семнадцатого, — ответил он.

— Пономарев заявил в полиции, что у него пропали три охранника со служебным автомобилем. А вчера двое его людей вернулись из города и сообщили, что видели вас с пропавшими охранниками. У вас возникла ссора, переросшая в вооруженную перестрелку, вы застрелили охранников из своего карабина, сложили тела в машину и увезли. Заявители побоялись следовать за вами, у вас карабин с оптикой, а идти с пистолетами на карабин бессмысленно, так они пояснили. Два лица конкретно указывают на вас, как на убийцу. Единственное, что я могла сделать в этой ситуации — это попросить привести вас в суд завтра, а не сегодня.

— Да-а… ситуация. Какого числа я, якобы, застрелил охранников?

— Шестнадцатого мая, — ответила Семенова.

— Что ж, давайте разбираться, — предложил Михайлов, — я благодарен вам…

— Нет, — перебила его судья, — сначала скажите — убивали или нет?

— Нет и у меня есть железобетонное алиби.

— Слава Богу, — перекрестилась Семенова, — теперь я могу слушать вас.

— Прежде всего, хочу поблагодарить вас, Галина Дмитриевна, за участие в моей судьбе.

— Это я вас должна благодарить, Борис Николаевич, — перебила она Михайлова, — но на время оставим лирику.

— Хорошо, тогда по порядку. Пятнадцатого мая я приехал в город, занимался своими делами и вечером приехал на дачу к своему другу. Ночевал у него, весь день шестнадцатого мая я провел на этой даче безвыездно. Там не только хозяин дачи был, но и другие люди приезжали. Во сколько по времени произошло убийство?

— В девятнадцать, — ответила Семенова.

— О, в это время еще три человека могут подтвердить мое алиби, кроме хозяина дачи, его жены и взрослых детей. То есть всего шесть человек. Мы как раз с мужчинами парились в баньке и пили пиво. А рано утром на следующий день я уехал и в полдень уже был дома.