Никос Казандзакис - Я, грек Зорба

— Я не спал ночью, хозяин, у меня была работа.

— Какая еще работа, изверг?

— Я творил чудо.

Он засмеялся и приложил палец к губам.

— Ничего тебе не скажу! Завтра торжественное открытие канатной дороги. Толстобрюхие придут ее благословить и тогда все узнают о новом чуде Пресвятой Девы-мстительницы. Зорба налил кофе.

— Послушай, старина, я был бы прекрасным игуменом, — продолжал он, — Если бы я открыл монастырь, клянусь тебе, все другие закрылись бы, а их клиенты перешли бы ко мне. Вы хотите слез? Маленькая мокрая губка позади иконы — и все мои святые начнут плакать. Удар грома? Подложу под алтарь какую-нибудь механическую штуку, которая будет грохотать. Нужны привидения? Двое моих доверенных монахов будут бродить ночью по крышам монастыря, завернутые в простыни. Каждый год для праздника Помилования я буду готовить тьму хромых, слепых и паралитиков, которые увидят свет и встанут на ноги, чтобы танцевать.

Что ты смеешься, хозяин? Мой дядя нашел старого мула, который был при смерти: его кто-то оставил в горах, чтобы он там сдох. А дядя его взял. Каждое утро он отводил его на пастбище, а вечером приводил к себе. «Эй, дядюшка Хараламбос, — кричали ему односельчане, — что ты хочешь сделать с этой старой клячей?» — «Я с его помощью делаю навоз!» — отвечал дядя. Так вот, хозяин! Мне монастырь послужил бы для того, чтобы совершать чудеса.

Этот канун первого мая я никогда в жизни не забуду. Канатная дорога была готова, мачта, тросы и шкивы сверкали на утреннем солнце. гигантские стволы сосен громоздились на вершине горы, и рабочие ожидали той минуты, когда надо будет цеплять их к тросу и спускать в сторону моря.

На верхушке исходного столба на горе трепетало большое греческое знамя, другое реяло на верхушке нижнего столба, на берегу. Перед нашим сараем Зорба поставил бочонок вина. Рядом один из рабочих жарил на вертеле довольно жирного барана. После благословения и торжественного открытия приглашенные выпьют здесь по стаканчику и пожелают нам процветания.

Зорба к тому же взял клетку с попугаем и поставил ее на высокую скалу около первой мачты.

— Вроде как вижу его хозяйку, — пробормотал он, нежно поглядев на птицу. Достав из кармана горсть арахиса, он высыпал его попугаю.

На Зорбе была праздничная одежда: расстегнутая на шее белая рубашка, зеленый пиджак, серые брюки и красивые туфли на мягкой подошве. Кроме того он нафабрил усы, которые уже стали терять краску.

Старый грек бежал Принимать, наподобие знатного господина, других знатных господ, почетные гости прибывали, Зорба объяснял им устройство канатной дороги, доказывал, какую выгоду принесет она округе, уверяя всех, что это Богородица поделилась с ним знаниями, чтобы возвести великолепное сооружение.

— Это великий труд, — говорил он. — Нужно найти верный наклон, а это целая наука! Месяцами напрягал я мозги, иначе ничего не поделаешь. Для больших работ недостаточно человеческого разума, надо положиться на помощь Всевышнего. И вот Пресвятая Дева увидела, как я упорно тружусь, и сжалилась надо мной: «Бедняга Зорба, — сказала она, — чудесный парень, он делает это для пользы деревни, надо ему немного помочь». И, о чудо!.. Зорба остановился и трижды перекрестился.

— О чудо! Однажды ночью во сне мне предстала женщина в черном — это была Пресвятая Дева. Она держала в руках маленькую воздушную дорогу, не больше, чем эта. «Зорба, — говорит она мне, — я принесла тебе макет. Следуй этому наклону и прими мое благословение!» Сказав это, она исчезла. Тут я вдруг проснулся, побежал туда, где проводил свои опыты, и что я вижу? Шнур сам по себе принял правильный наклон! От него пахло ладаном — вот доказательство, что его коснулась рука Пресвятой Девы! Кондоманолио открыл было рот, чтобы задать вопрос, но в эту минуту на каменистой тропе появились пять монахов верхом на мулах. Шестой, неся огромный деревянный крест на плечах, бежал перед ними и кричал. Что он кричал? Этого мы еще не могли понять. Было слышно пение, монахи вздымали руки, крестились, из-под копыт сыпались искры. Пеший монах подошел к нам, истекая потом. Он поднял крест как можно выше и завопил:

— Христиане, чудо! Христиане, чудо! Святые отцы несут Пресвятую Деву Марию. На колени и поклоняйтесь ей!

Селяне в волнении подбежали — именитые и простые рабочие — и, крестясь, окружили монаха. Я стоял несколько в стороне. Зорба бросил на меня хитрый взгляд.

— Подойди и ты, хозяин, — сказал он мне, — послушай о чуде Пресвятой Девы!