Майкл Корда - Богатство

И опять она решила, что это паранойя.

Ближе к вечеру стало холодать, как бывает поздней осенью, но Роберт не надел пальто, и, казалось, не замечал холода. Он шел впереди, широким шагами, в точности, как отец, глубоко заложив руки в карманы пиджака, в то время, как Алекса старалась поспевать за ним, сожалея, что на ней туфли на высоких каблуках.

– Бабушка, похоже, в чем-то вам симпатизирует, – сказал Роберт.

– Я не заметила.

– Правда? Однако в этом есть смысл. Она сама когда-то была чужой в этой семье, если вспомните – молодая женщина, чертовски привлекательная, приехавшая в Кайаву краснеющей невестой Патнэма-старшего – хотя я не верю, что Элинор действительно краснела. А вы?

– Не думаю, чтоб мы были так уж похожи. Для начала, она приехала не с фермы на Среднем Западе.

– Да. Она была из Алдонов, а об Алдонах мы знали все. Если ей верить, так фамилия Бога – Алдон. И кто знает? Может, это и правда? Это объяснило бы, почему мир так хреново устроен. В любом случае, Алдоны не были богаты. У них "были деньги", как принято выражаться. И им не нужно было зарабатывать на жизнь. Вместо этого они с л у ж и л и. Вы знаете, что одно время в дирекции государственного департамента по телефонной связи служило не меньше семи Алдонов? Фрэнклин Рузвельт однажды пожаловался, что если туда попадет еще один Алдон, всему департаменту придется перебираться в Бостон, чтобы избавить их от ежедневных поездок. – Он рассмеялся, и вороны в лесу отозвались хриплым эхом. – Но состояния у Алдонов не было, – продолжал он. – И, конечно, у них не было ничего подобного Кайаве. Возможно, они и не хотели ничего подобного Кайаве, если вдуматься. Кто стал бы их винить? Он махнул рукой в сторону дома, видневшегося позади, когда они пересекли сад. Его необъятные очертания озаряли последние лучи заката. Дом был так огромен, что один из первых астронавтов, уроженец графства Датчесс, сумел разглядеть его с орбиты Земли в телескоп, и сообщил об этом по телевидению, причем никто не удивился.

– Можете забрать эти проклятые штуковины в свой музей, – сказал Роберт, указывая на горизонт, где стальные конструкции работы Александра Калдера, каждая размером с приличный дом, высились на фоне темнеющего неба, как гротескные космические пришельцы в голливудской космической эпопее. Между ними благодушно бродили коровы. – Отец не мог найти другого места, где их поставить. Бабушка не разрешила помещать их там, где их можно было видеть из дома, поэтому ему пришлось установить их на пастбище. Полагаю, эти штуки стоят денег?

– Я не судья. Саймон бы знал точно. Но, безусловно, много денег. Миллионы. Сколько именно, сказать не могу. – Неужели Роберт смирился с музеем? – удивилась она. Похоже, так. – Я возьму их. Артур собирался поставить одну или две на площади перед музеем.

– По ним здесь никто не будет скучать, кроме коров. – Он сделал паузу, бросив на пастбище косой взгляд. – Предположим, вы построили ваш музей. И что потом?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Этого хотел отец – свой проклятый музей, еще одного белого слона от культуры в Нью-Йорке. Но этого хотел о н. Чего хотите в ы?

– Он хотел гораздо большего, чем музей, и вам об этом известно. Я тоже хочу всего этого, Роберт – и хочу, чтобы меня признали вдовой Артура. После этого, наверное, я как-то устрою свою жизнь. По правде, я не думала об этом.

– Что ж, вам следовало бы подумать, – резко сказал он. – Например, вы собираетесь переехать в квартиру отца и занять место в светском обществе Нью-Йорка? Просто носить фамилию Баннермэн недостаточно, знаете ли. Вам придется давать подобающие приемы, связать свое имя с положенными благотворительными акциями, обхаживать всех grandes dames и светских журналистов, соответственно одеваться, носить фамильные драгоценности. Это будет не трудно. Вы войдете в свет, имея красоту, деньги и хорошее имя. Какого черта вам еще нужно? Множество людей отдали бы зеницу своего ока за то, что вы уже имеете. Или п о ч т и имеете. Господи! Приложите немного усилий – и вы заставите Брук Астор выглядеть в сравнении с вами нелепым старым чучелом. Молодая, красивая, богатая – вы станете королевой Нью-Йорка!

– Не думаю, чтоб я этого хотела, – сердито ответила она. – Мне двадцать четыре года. Мне нужна ж и з н ь, возможно, семья и дети, все то, чего хотят нормальные люди.

– Н о р м а л ь н ы е? Если вы хотите нормальной жизни, вы решили войти в чертовски неподобающую семью. Нормальные люди не предъявляют претензии на миллиард долларов и не строят музей посреди Манхэттена. Если вы думаете, что какой-нибудь хороший нормальный парень женится на вас, когда вам прискучит ваше проклятое скорбное вдовство, забудьте об этом. Деньги творят с человеческой жизнью странные вещи. Вспомните Санни фон Бюлов, и что с н е й случилось.