Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Антон послушно закрыл глаза. Кто-то закрепил на них повязку, крепко сдерживающую его от того, чтобы хотя бы чуть-чуть приоткрыть веки.

Антон увидел перед собой стену чёрного бархата, по которой прокатывались бесшумные удары молний. Через некоторое время он понял, что это вовсе не бархат, а какая-то жидкость, на которую он смотрит сверху. Жидкость бурлила.

Ему казалось, что всё это снится, но ощущение было слишком реальным, а всеми остальными органами чувств он продолжал ощущать то, что и прежде – кондиционерную прохладу замкнутого помещения, покашливания и короткие непонятные реплики врачей, широкое твёрдое кресло и стянувшую глаза повязку.

Потом вдруг жидкость превратилась в заевшую киноплёнку, которая прогорела в остановившемся проекторе. На Антона обрушился приветственный белый свет, за которым он постепенно разглядел синее небо с просматривающимся полумесяцем. Он вдруг понял, что падает вниз, войдя в ещё один слой облаков – именно облаком был тот слепящий белый свет в начале.

От падения закружилась голова. Он прошептал: «Падаю», вокруг раздались голоса, но Антон вдруг совсем перестал понимать значения слов. Сказал что-то ещё – и сам себя не понял. Он почувствовал физически, что куда-то движется, но в другой плоскости, чуть ли не вверх, вопреки тому, что он видел. Кто-то сунул ему в лицо стакан воды, и он жадно глотнул, но второй глоток сразу выплюнул: он оказался где-то в другом месте.

Он, совсем нематериальный, летел сквозь густой лес. Земля дымилась, некоторые деревья горели, хотелось выбраться. Через некоторое время он понял, что может выбраться через небо, но когда он воспарил, выяснилось, что деревья длились высоко-высоко. Там тоже всё было задымлено, и Антон поднимался выше и выше, пока не упал на землю: весь лес протягивался между двумя противоположными плоскостями земли, уставленными друг на друга, как две ладони.

Антон попытался закрыть глаза, чтобы остановить это, но они уже были закрыты. Он что-то крикнул, но слова были им забыты, вернее, он не понимал значения того, что произносит.

Мысли путались, путались и образы – новые и новые миры проносились перед глазами, не задерживаясь надолго. Подсказок извне не поступало, пока вдруг ураганные, страшные картины не смирились умиротворённой пустыней. По кочкам и засохшим кустам Антон выбрался на автомобильную дорогу и огляделся.

С одной стороны над горизонтом завис огромный воздушный шар, красный с жёлтым и оранжевым. Может быть, он был и не там, где горизонт, а ближе. Антон понял, что это – его единственный шанс, и побежал. Бег давался ему легко, будто вместо ног были колёса, а двигал его вперёд какой-то двигатель, а не его собственные мышцы.

Он ускорялся и ускорялся, но шар никак не становился ближе. Антон уже взлетел на какую-то высоту над землёй, а шар, вроде бы и не двигаясь, удалялся.

На полной скорости Антон осознал: шар – вовсе не объект, парящий над дорогой, а небесное светило, как Луна, нет – больше Луны. Огромная планета-воздушный шар смотрела на него звериным оскалом из космоса, но Зенкевич летел и летел.

Светило выросло гораздо больше Луны, надуваемое маленьким ребёнком, как резиновый шарик. Через несколько мгновений он заполнял собой уже весь небосвод – огромное, яркое, небесное тело, к которому уже Земля стремилась вместе с взлетевшим Антоном.

Он устал лететь и оглянулся – в ужасе он понял, что вокруг него ничего не было – только один красный воздушный шар. Он и внутри, и снаружи него. И только Антон вспомнил какие-то слова: снутри , внаружи , – шар взорвался, заиграв перед ним какими-то новыми цветами, которых он никогда и не видел.

– Вторую снизу строчку можете?

– Да я и первую могу.

– Давайте.

– И, М, Ш, Ы, Н, Б, М, К.

Снова хотели усадить за машинку с воздушным шаром в замочной скважине – Антон мягко отказался; Подставкин усмехнулся – мол, после операции пока все испытуемые вот так отказывались.

Антон видел чисто, ясно, чётко, казалось, что он даже может, не сдвигаясь с места, заглянуть за угол.

– Всё, можете идти, – сказал вдруг Подставкин.

– То есть, как это – всё? А ещё какие-то процедуры, исследования?

– Всё, что мы хотели, узнали. А вы теперь всегда будете видеть хорошо.

– Я хотел бы узнать, а…

– Знаете, мы сейчас немного заняты, нужно проанализировать ваш случай. Звоните Виктору, вы же с ним дружны?

– Ладно, хорошо, – удивлённо кивнул Антон и направился к выходу.

На улице его ждали безумно красивые в своей чёткости дворы. Вместе с тем, как была убрана преграда между глазом и миром, мир стал намного реальнее, и Зенкевич немного оторопел от этого. С другой стороны, угол его зрения расширился, и он сразу стал чувствовать себя мощнее, мускулистее, серьёзнее. Он очень бодро зашагал, перепрыгивая через замёрзшие лужи – держал путь на одну из соседних улиц, где жил его сын. Взглянул на часы – уже не так много осталось до условленного времени визита.