Святослав Иванов - Подозрительные предметы

Познакомил их Паюсов за несколько дней до того утра, когда он напоролся на Виктора. Они сидели в кафе и обсуждали работу над альманахом, в редколлегии которого состояли. Вдруг пришла аспирантка, которой Паюсов на то же время назначил консультацию. Антон присмотрелся: стройная, с немного детским голосом, игриво вздёрнутый нос неожиданно ладно сочетался с густыми бровями, вокруг – приятно гладкие очертания кофейного цвета волос. Эти определения, впрочем, совсем ничего не говорят о том магическом сочетании черт лица, которое раз за разом повторялось в лицах женщин, которые нравились Зенкевичу. Но узнавал он его безошибочно – щёлк, вот оно!

Она задержалась, мягко, но решительно вступив в их общий разговор, который довольно быстро совсем ушёл от дел. Паюсов, отец четверых детей, явно старался и эту девчушку усыновить, что открывало изголодавшемуся по женщинам Зенкевичу дорогу к заигрываниям. Несмотря на всю свою болтливость в окололитературном трёпе, главного о себе она на стол не выкладывала, что Антона ещё больше интриговало.

Придя домой, он долго не мог заснуть, прислушиваясь к автобусам. Ему было досадно, что он не смог подойти к самому важному – зацепке за следующую встречу с девушкой. Антон одновременно успокаивал себя тем, что это всё – от многолетнего отсутствия подобного опыта, одновременно чувствовал, как проваливается в какую-то страшную даль, отчуждённую от всех людей. Он видел себя одиноко стоящим в пустыне.

Оказалось, впрочем, что она ходит к нему на лекции. Это ему страшно польстило, и уже через пару дней они разговорились и, непредвиденно обнаружив у обоих свободное время, пошли на какую-то выставку, а потом вместе пообедали. Всё шло гладко и без сопротивлений со стороны как их обоих, так и обстоятельств.

После того первого поцелуя как-то само собой оказалось, что Антон и Анна были вместе в постели, и, как он посудил, оба были этим крайне довольны. Утром – была суббота – Антон проснулся раньше и полюбовался на неё, вопреки утончённому образу, слегка похрапывавшую. «Сколько у нас лет разницы? – спросил он себя, – Двадцать? Или даже больше».

Металлическим шаром по внутренней стороне черепа прокатилась фраза, услышанная вечером: «Без очков ты красивее, моложе». Красота его, в общем, не волновала – с детства он выглядел слегка неправильно, но в общем достойно, а с годами, как ему казалось, даже приобрёл некое благородство, но вот слово моложе как-то подцепило.

Очки он почти из принципа носил не модные и не старомодные , а просто – обычные. Два стеклянных прямоугольника с антибликовым покрытием, заключённые в тонкий каркас из неприметного серого металла. Чёрные дужки за ушами, засаленные упоры вокруг носа – очки и очки.

Снять, навеки снять! Никаких компромиссов: более стильная оправа, контактные линзы… Он вышел на балкон, чтобы Анна (на всякий случай) не слышала разговора, и набрал номер Виктора.

Институт, в который пригласили Антона на обследование, был вдвинут в арбатские дворы, неподалёку от Сивцева Вражка. После жёсткого ноябрьского ветра Антон не сразу снял пальто и повесил его на приветливую вешалку. Потом прошёл в холл, где его встретила полноватая девушка в ужасной футболке с изображением Мэрилин Монро крупным планом; глаза актрисы соответствовали на её крупной груди соскам, а рот расположился в районе пупка. Нос Монро скрывался в складке между грудью и животом, так что лицом она стала похожа на жабу.

Девушка заговорила с Зенкевичем, и он понял, что здесь его ждали – и, похоже, только его. Она говорила про какого-то доктора, который должен вот-вот прийти, о том, что у них редко бывают посетители такого рода, что Антон редкий смельчак, а он всё смотрел в глаза призрачной Мэрилин, одёргивая себя – мол, неприлично.

Работница провела его в обширный овальный зал с десятком дверей – освещённый яркой люстрой, он совсем не походил на помещение медицинской организации – и усадила его ждать врача на приземистый диван. Через некоторое время одна из дверей открылась, и человек в медицинском халате вывел в зал старика на инвалидном кресле, у которого на глазах была какая-то повязка. Старик что-то зашептал себе под нос и врач, немного повременив, укатил его по коридору.

За ними из-за двери вышли ещё несколько врачей. Самый солидный из них подошёл к Антону и почтительно поздоровался. Тот не сразу признал в нём Виктора.

– Ну, значит, вы действительно плохо видите! А я стану богатым, хорошая примета, – усмехнулся азиат, – Вы видите, у меня сейчас другая операция, так что вами займётся мой начальник, профессор Подставкин. Он очень хороший специалист, прооперирует вас просто прекрасно.