Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Но у Олега, как вы понимаете, такой проблемы не было. У него имелся в наличии прекрасный проточный пруд с постоянно холодной (не больше 18 градусов в самую жару) водой. Идеальное место для разведения форели. Что он и не преминул сделать.

Тут нужно заметить, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… Целая проблема: разыскать мальков форели, перевезти их, найти корм и так далее. Но вот наконец все позади и «зарыбление водоема» (такой есть профессиональный термин у рыбоводов) состоялось. [38]Дальше нужно их кормить специальным кормом. Жрут они подходяще, вес нагуливают хорошо. Если хочешь, чтобы мясо было красное, нужно использовать корм с добавлением каротина (попросту морковки или свеклы). Если хочешь, чтобы белое – то обычный корм, без добавок.

И вот к середине сентября форель вырастает, жиреет, нагуливается, и огромные лапти по полтора-два килограмма плещутся в пруду, который едва вмещает всю эту массу рыбы. В этот момент особое удовольствие кормить ее. Свалка здоровенных рыбин, которых не меньше сотни, блеск их чешуи, предвкушение ловли… Ты уже кончиком языка чувствуешь вкус форелевой ухи… Эх! Ну все по порядку.

В одну из сентябрьских пятниц раздается звонок: «Форель дошла, приезжай, будем таскать». И в субботу я как штык, вместе с семейством, прибываю на место. Напрасно думать, что вот я приехал, мы берем удочки и идем к пруду рыбачить. Дудки. Легкой жизни никто не обещал. Наш профессор сначала усаживает всех в беседке за стол и вливает в нас граммов по двести водки. Закуска, правда, фантастическая – вареники с грибами и творогом, соленые огурцы, помидоры, сало… [39]

Заводим обычный разговор. То да се, как дела. А вот я читал, что суд над трансплантологами опять будет… Что ты на это скажешь? А что говорить: пока их судят, другие врачи боятся оперировать, делать пересадки. Вон по пересадке только почки десятки тысяч больных по всей России ждут своего часа. Ждут и умирают, поскольку никому из хирургов, что раньше делали эти операции сотнями, неохота на скамью подсудимых. Дела… Ну а ты как? Да ничего, богатеем потихоньку. Тут какие-то чины приходили, говорили, что будут нас проверять. Долго и вдумчиво. А чего проверять – сами не знают. Сказали – им велели. Кто велел, кому велел, чего велел – сие неведомо. А глаза веселые. Озорные глаза-то. Слуги народа, одним словом. Думаю – договоримся. Такие дела… Ну давай по маленькой.

Однако сколько веревочке ни виться, рано или поздно доходит дело до удочки. Это, конечно, специальная ловля. Много ума не надо: в кишащем рыбой пруду поймать на червяка или на хлеб несколько рыб. И тогда мы начинаем изгаляться: на сыр, на кусок кальмара из консервной банки, на черта в ступе, и, наконец, вершина – ловля на пустой крючок. Обнаружена интересная зависимость (считаю – на уровне хорошей диссертации) – если крючок намазать оливковым маслом первого холодного отжима (не дай Боже – рафинированного), поклевка будет просто прекрасная.

Поклевка следует за поклевкой, и сама рыбалка занимает вряд ли больше получаса. Рыба как ошалевшая носится по пруду, обрывает леску, уходит на глубину. Просто так вытащить ее на берег не получится – слишком сильная и большая. Нужно пользоваться сачком: один подводит ее ближе к берегу, а другой этим сачком вытаскивает. Форель красивая, большая, разноцветная… Вот если я хочу представить себе некую абстрактную рыбу, просто рыбу, без породы и разновидности, то есть собирательный образ рыбы, то я представляю себе форель. Самая рыбная из всех рыб…

Поймав штук десять форелин (минимум пятнадцать килограммов рыбы), мы останавливаемся: больше нам сегодня не надо. Когда Олег чистит, потрошит и разделывает рыбу, то печень, икру и молоки откладывает в сторону. Я зачарованно смотрю, как он все это делает. Руки его мелькают, он что-то рассказывает мне, почти не глядя на них, а они точными, выверенными движениями отделяют, отрезают, откладывают. Мне становится страшно. Так, наверное, он и людей режет. С шутками и прибаутками, пикируясь с ассистентами и подначивая медсестер. Мысль: надо пойти махнуть сто граммов, подальше от этого умельца, пока он тут любимым делом занимается. По призванию, как говорится…

Выяснилось, правда, что все значительно прозаичнее. Просто Олег в молодости работал врачом на рыболовецкой базе, плавающей далеко в океане. Врачам и тогда платили крохи, вот он и подрабатывал на разделке рыбы. Там и насобачился.

Но, как говорится, осадок от его удалой работы с трупом рыбы остался.