Елена Сазанович - Перевёрнутый мир

Я осторожно взял Чижика на руки. И мы вошли в дом.

Я огляделся. Это был мой дом. Здесь ничего не изменилось с момента моего побега. Я сел на старенький диван, он жалобно скрипнул. Это мой диван. И мое окно. И мои простенькие гипюровые занавески. И даже мой чайник в мелкий горошек, который бодро пыхтел на плите. И даже запах – зимних яблок и сушеных трав. Здесь все было моим. И все-таки я оставался чужим в этом доме. Вещи меня помнили. И только. Теперь они принадлежали другим хозяевам и, пожалуй, не жалели об этом.

Чужим здесь был, пожалуй, только плакат с моим нынешним изображением. А недалеко от моей суперменской физиономии висел маленький снимок. Я подошел вплотную к стене, чтобы получше его разглядеть. И даже не удивился. Это была фотография Марианны Кирилловны. Мне костюмерша никогда не дарила своих фоток. Этот снимок принадлежал Ростику. И я все понял.

Они были хорошо знакомы. И, возможно, там, в душном неврастеничном городе, она подолгу ему рассказывала о другом, совершенно другом мире. Где шумят вековые сосны, где в печке весело трещат дрова, где грибы маринуют в кадушках вместе с иголками и осенними листьями. Где свободными и счастливыми могут стать не только птицы. И Ростик не смог устоять перед моим свободным и счастливым миром. Как я когда-то не устоял перед его. Странным образом, сама того не подозревая и не желая, Марианна Кирилловна сумела перемешать наши судьбы, как колоду карт, запутать их, переставить местами. И нам лишь осталось все это оформить.

Я резко оглянулся. Ростик, как и я, неотрывно смотрел на фотографию костюмерши. И возможно, в очередной раз ее благодарил.

– Сейчас будем пить чай! – торжественно объявила Валька, разливая заварку с душистым чаем по моим синим чашкам.

– Может быть, вы хотите что-нибудь покрепче? – наконец подал голос Ростик и внимательно на меня посмотрел.

– Нет, не хочу, эти привычки остались в недавнем прошлом.

Он задумчиво кивнул. Он прекрасно понимал, через что я прошел. Я прекрасно понимал, через что прошел он.

– Ой, вам, наверно, показалось, что мы живем слишком просто, – тараторила Валька. – Я так просила Данечку сменить мебель. Купить что-нибудь посовременнее. Но он наотрез отказался. Он типичный аскет! Впрочем, пусть будет так, как он хочет, мне даже нравится.

Я вспомнил квартиру Ростика. Дорогая импортная мебель, встроенные шкафы, подвесные потолки, джакузи.

– Наверно, столичные артисты не привыкли к простоте? – не унималась Валька. – Там, говорят, дажа… дажакузи есть, – наконец она с трудом выдавила это слово. – Я до сих пор плохо понимаю, что это такое.

Она повернулась к мужу, словно за помощью. Тот в ответ только пожал плечами. Оказывается, этот лицемер, который не раз нежил свое холеное тело в блестящей ванне с гидромассажем, тоже не понимал. Он старательно делал вид, что кроме деревенской бани и березового веника других удовольствий не знал. Пришлось мне объяснять, что такое джакузи.

– Это ванна такая, с дырочками, из которых брызжет воздух. Получается воздушный массаж в воде.

– Здорово! – Валькины глаза загорелись, она посмотрела на Ростика, но тот не выдержал и скривился. Похоже, от джакузи у него осталось мало приятных воспоминаний, как и от утреннего похмелья.

Чай был действительно вкусный и оставлял привкус горьковатой мяты и холодка. Это я когда-то научил Вальку готовить такой чай.

– Это меня мой муж научил! – похвасталась Валька, увидев, как я наслаждаюсь ароматным напитком.

Я краем глаза заметил, как Ростик невольно сжал в кулак пальцы. Он все время настороженно ждал, что я скажу.

– Но, конечно, что вам наш чай! Простенький деревенский напиток из трав, которые мы сами собираем и сушим. Столичные артисты, наверно, в шикарных ресторанах обедают. У них такая интересная жизнь! Да? Ведь это кино! Аж не верится, настоящее кино! А вот Даничек терпеть кино не может. Даже телевизор редко включает. Он все время говорит, что хуже кино ничего нет. Он просто помешан на лесе. Говорит, что только лес настоящий. И мы должны жить в этом настоящем. Но иногда так хочется побывать в другом мире, а здесь этот мир можно увидеть только в кино. Ну почему, любимый, почему ты так не любишь кино? Его все любят. – Валька ласково прикоснулась к пальцам мужа.

Еще бы он его любил, усмехнулся я. И неожиданно сказал, неотрывно глядя на Ростика:

– Да, у нас очень интересная жизнь. И очень веселая. Я даже недавно чуть не наложил от радости на себя руки. Все как в кино.