Чарлз Буковски - Голливуд

— В четвертом разделе нет ни слова насчет продажи персонажа на веки вечные. Они что — очумели все?

— Нет, это условие подразумевается.

— Где подразумевается?

— В разделе четвертом.

— У тебя под рукой есть этот текст?

— Да.

— Прочти мне то место, где говорится, что этот парень завладел моим Генри Чинаски.

— Это все подразумевается.

— Бред! Откуда вы это взяли?

— Если мы будем с ними судиться, тяжба продлится три-четыре-пять лет. А тем временем «Джим Бим» окончательно истлеет. И никто к нему не притронется.

— Неужто все в этом долбаном городе так перетрухали, что видят то, чего нет? Здесь ведь и близко ничего подобного не сказано, в четвертом разделе! Не продавал я Генри Чинаски!

— Ты подписал контракт, навечно уступающий права на Генри Чинаски, — повторил Джон.

Он тоже свихнулся. Я повесил трубку.

Я нашел в справочнике номер телефона Эктора Блзкфорда. Я познакомился с Эктором, когда он закончил кинофакультет Лос-Анджелесского университета. Одну из первых своих работ, документальный фильм, он сделал про меня. Его даже разок прокрутили по Пи-би-эс. На следующее утро полсотни абонентов отказались от услуг этого канала.

Несколько раз мы с Эктором вместе поддавали. Он проявил интерес к «Транспортному чиновнику» и даже показал мне сценарий, который сам состряпал, но он был до того несуразный, что я посоветовал ему засунуть его себе в задницу. Он пошел своей дорогой, я своей. Он стал богатым и знаменитым, поставил множество хитов. А я развлекался, сочиняя стишки, и начисто забыл про «Чиновника».

Я набрал номер и застал его дома.

— Эктор, это Хэнк.

— О, привет, Хэнк! Как дела?

— Не больно хорошо.

— В чем проблема?

— В «Джиме Биме». Тут один парень раззвонил по всему городу, что вы с ним получили права на Генри Чинаски. Ты знаешь, о ком я говорю.

— А, это Флетчер Джейстоун?

— Да. Тебе, Эктор, наверное, известно, что я ни душу свою, ни задницу за две штуки не толкну.

— А Флетчер говорил…

— Ничего такого в четвертом разделе нет.

— Он говорит, что есть.

— А ты сам читал?

— Да.

— Так есть или нет?

— Черт его знает.

— Слушай, малыш, ты же не хватишь меня серпом по яйцам за какую-то вшивую писанину, в которую и врубиться-то никто не может?

— Ты о чем?

— О том, что мы запустились с фильмом, а ты с этим ублюдком нас подсек. Ты что, забыл, как мы с тобой бухали и разговоры душевные вели?

— Разве такое забудешь!

— Тогда вразуми своего дружка. Он перекрыл нам кислород. А мы хотим дышать как все люди. Только и всего. Всего-то только.

— Хэнк, я тебе перезвоню.

Я сел у телефона и стал ждать, Я ждал четверть часа.

Наконец он зазвонил.

На проводе был Эктор. «Все в порядке, Джейстоун отступится».

— Спасибо, старина, я знал, что у тебя доброе сердце. Бизнес тебя еще не загубил.

— Джейстоун направит тебе депешу прямо сейчас.

— Гениально! Эктор, т, ы прелесть!

— И знаешь что, Хэнк…

— Что?

— Я не выбросил из головы идею с «Транспортным чиновником».

— Вот и хорошо, малыш. Привет жене.

— А ты Саре передавай привет, — сказал Эктор.

Девять десятых всяких дел в этом роде решается по телефону, оставшаяся десятая часть уходит на подписание бумаг.

Я позвонил Джону.

— Эктор добрался до этого Джейстоуна; он высылает отступную.

— Отлично! Отлично! Значит, можно двигаться вперед. А вы с Эктором корешились, да?

— Да, и как видишь, он про это не забыл.

— Как только я получу от него весточку, сразу же свяжусь с нашим новым продюсером… Кстати, чего я буду ждать у моря погоды, может, лучше подъехать к нему в контору и подобрать эту бумаженцию на месте?

— Конечно, звякни ему и договорись.

— Значит, мы опять беремся за картинку, — сказал Джон.

— Точно. Надо это дело обмыть у «Муссо».

— Когда?

— Завтра. В полвторого.

— Тогда до встречи, — сказал Джон.

— Пока, — ответил я.

Итак, я сидел за машинкой, трудясь над стихами, и рассылал их по мелким журнальчикам. Рассказы у меня почему-то никак не выпечатывались, это мне не нравилось, но насиловать себя я не хотел и потому шлепал стихи. В этом была своя радость. Может, в один прекрасный день что-нибудь получится и с прозой. Я очень на это надеялся. А пока что лошадки бегали, вино текло рекой, а Сара занималась чем-то прекрасным в саду. От Джона не было вестей целую неделю. Потом наконец он позвонил.

— Я ведь тебе говорил, что мы нашли нового продюсера?

— Да, ну что, он готов взяться за дело?