Павел Верещагин - И танки наши быстры

Она вздохнула, хотела сказать еще что-то, но сдержалась и не сказала.

— Простите, пожалуйста, что я так ворвалась… — помолчав, проговорила Настя. — Но я, оказывается, боюсь идти в свою квартиру… Вы меня не проводите?

— Конечно.

Бурцев накинул куртку и вслед за девушкой вышел на лестницу.

Они поднялись на Настин этаж. В квартире царил все тот же беспорядок. Кресло было опрокинуто. Диван сдвинут с места. На полу был мелом очерчен контур тела.

— Давайте я помогу вам прибраться, — предложил Бурцев.

— Нет, нет, не надо. Завтра… А сейчас я лягу здесь, на диванчике…

Бурцев зажег все огни, которые нашлись в доме, и все же кое-как расставил мебель по местам. Не сговариваясь, они не стали оставаться в гостиной, а прошли на кухню и сели у барной стойки.

— Хотите, пойдемте ночевать ко мне? — сказал Бурцев. — У меня места много. Семейство уехало отдыхать…

— Спасибо. Но если я сегодня себя не пересилю, потом уже никогда не смогу здесь жить.

Бурцев согласился.

Настины глаза, покрасневшие от слез и волнений сегодняшнего дня, блестели.

— Говорят, в таких случаях нужно выпить водки, — сказала она. — Как вы думаете?

— Думаю, что говорят правильно.

— А у меня нет водки. Только коньяк.

— Это все равно.

Настя достала какую-то причудливую бутылку, каких Бурцеву никогда не приходилось прежде видеть, и две тонких рюмочки. Бурцев отрицательно помотал головой и указал на фужеры. Настя достала фужеры.

Бурцев разлил коньяк по фужерам. Они не стали чокаться, Бурцев опрокинул в рот коньяк, не почувствовав вкуса. Настя вслед за ним залпом выпила свой.

Почти сразу по внутренностям полилось тепло. Настя достала плитку шоколада. Они отломили по дольке и закусили коньяк.

— А где вы были? — спросил Бурцев. — Я заходил к вам несколько раз…

Настя пошевелилась и посмотрела на Бурцева каким-то странным взглядом.

— Я?

— Да.

Она запнулась. И тон ее почему-то стал торжественным.

— Я ходила встречаться с Игорем… — сказала она.

— С каким Игорем? Кто такой Игорь?

— Игорь? Это он. Мой бывший друг.

— Кто?! — Бурцев вытаращился на Настю с открытым ртом.

Настя тихо улыбнулась.

— Мой друг. Тот самый. Оказывается, он звонил мне сегодня целый день. И никак не мог дозвониться. Я не поднимала трубку, думала, это Коля, а это был он! Понимаете?

— Нет.

— Он не звонил мне полгода, с тех пор как мы расстались. А тут позвонил. И не просто позвонил, а настойчиво дозванивался. Потому что почувствовал: со мной что-то не в порядке, мне угрожает опасность. Понимаете?

Бурцев внимательно посмотрел Насте в лицо. Ее глаза блестели.

— И что?

— Он не дозвонился и вечером приехал сам. Когда все это… уже случилось. Мы два часа сидели в машине и разговаривали. Он даже хотел остаться ночевать, просто так, чтобы мне было не страшно одной, но потом мы решили, что этого не нужно делать.

Ничего себе. Бурцев боялся, как бы девушка с собой чего-нибудь не сделала, а она, оказывается…

Бурцев помолчал, не зная, что сказать.

— И что? Что он вам сказал?

Настя на минуту задумалась, и ее лицо как будто потеплело и осветилось изнутри светом тихой радости.

— Ничего особенного. Мы просто сидели. И говорили. — Она улыбнулась, видимо, вспоминая разговор. — Он сказал, что часто меня вспоминает. Что помнит все дни, когда нам было хорошо вместе, все до единого. И что прошлое никогда не проходит бесследно. Прошлое нельзя стереть из памяти, оно навсегда остается с нами…

— А-а…

Бурцев отвел глаза и принялся крутить на стойке перед собой пустой фужер из-под коньяка.

Настя зачарованно молчала.

— И что теперь? — спросил Бурцев.

— Ничего особенного. Мы будем просто дружить, общаться, разговаривать по телефону, гулять, пить кофе… Он даже сказал, что мне хорошо было бы познакомиться с его женой. — Настя заглянула в глаза Бурцеву. — Но я не думаю, что это хорошая идея.

«А он не прост, этот Игорь, — подумал Бурцев. — Очень не прост! Опять, что ли, с женой нелады?»

— Но главное в том, как он почувствовал, что мне плохо! — со значением сказала Настя. — Сердцем почувствовал. Понимаете? Он ни разу не позвонил за эти полгода, а тут не только позвонил, но и приехал. Значит, я для него еще что-то значу!

Бурцев пожал плечами. Настя вопросительно посмотрела ему в лицо и забеспокоилась.

— Вы не верите?

— Во что?

— Что я ему небезразлична?

— Почему же, — отвел глаза Бурцев. — Верю.

Она некоторое время изучала его лицо. Потом вздохнула.