Павел Верещагин - И танки наши быстры

«И это центр города! Почти столичного, между прочим, города! А вокруг темно, как в деревне Задрыгино», — горько подумал Бурцев.

К тому же температура уже в который раз за последние дни переползла из минуса в плюс и под ногами образовалась грязная снежная каша. В воздухе повисла какая-то отвратительная влажная морось. Чтобы припарковаться, пришлось по ступицу въехать в бескрайнюю, как море, соленую лужу.

В переходе сразу за газетным развалом выстроился рядком мелкий торговый люд: молодая тетка с лотком орешков и семечек, задрапированная под бабку и даже обмотанная платком, молодцеватый отставник в добротных доперестроечных галифе и с несгибаемой офицерской выправкой, торговавший батарейками и аккумуляторами, две смазливые девчушки с пухлыми накрашенными губками, созданные явно для любовных утех, но временно вынужденные продавать чужих двухнедельных котят из картонной коробки…

Завершал шеренгу неунывающий мужичок в валенках с галошами и рыжей ушанке. Завидев Бурцева с объемистой сумкой в руках, он почему-то оживился. Как будто давно его ждал.

— Добрый вечер! — приветствовал Бурцева мужичок, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем еще молодым парнем с внимательными, неглупыми, можно даже сказать, интеллигентными глазами.

— Ты, что ли, полярник? — мрачно спросил Бурцев, опуская у ног сумку с пингвином.

— Получается, что я.

— Значит, это ты вчера мне эту живность впарил… — Бурцев коснулся носком ботинка зашевелившейся сумки.

Молодой человек улыбнулся и развел руками: что было, то было. Он, по-видимому, был готов к тому, что последует дальше.

Он посмотрел куда-то поверх голов, и Бурцев, обернувшись, заметил фигуру милиционера, который стоял возле турникетов метрополитена в другом конце подземного перехода. Кроме того, при появлении Бурцева из-за электрического щита выступили еще два каких-то типа с заспанными лицами — стриженные, в спортивных костюмах…

«Ну конечно, — подумал Бурцев. — Все схвачено. И подмазанная милиция на страже».

— Что же это получается? — тем не менее строгим голосом спросил Бурцев.

— А что такое?

— Правила торговли нарушаете. Продаете бракованный товар.

— Как это бракованный? Нет. Вы ошибаетесь. Товар соответствует кондициям…

— У животного энурез и стригущий лишай, — мрачно сказал Бурцев.

— Не может быть, — пряча улыбку, сказал парень. — Животное абсолютно здорово. На этот счет имеются справки ветеринарной службы.

Он достал из кармана и показал Бурцеву какие-то бумажки с медицинскими треугольными печатями.

— Но если у вас есть вопросы, — добавил парень, — мы готовы их рассмотреть. В договорном порядке.

Бурцев горько усмехнулся. В другое время он бы устроил скандал, а то и драку. Вызвал бы Айвазовского с приятелями, и они бы показали молодежи, на что способно среднее поколение. Но теперь он почему-то не почувствовал необходимой для этого злости и спортивного азарта.

— Ладно! — сказал Бурцев. — Я все понял. Вы, как я вижу, приготовились к моему приходу. А у меня сегодня… — он махнул рукой…

Парень охотно кивнул. Вот и правильно. Дела нужно решать мирно, в рамках рыночных отношений. Приятно иметь дело с разумным человеком.

— Давайте сделаем так, — предложил Бурцев. — Я купил вашего пингвина за пятьсот долларов. Вы берете его обратно за четыреста, и мы расстаемся с приятными воспоминаниями об этом курьезе.

Парень, который очень внимательно слушал слова Бурцева, поморщился и огорченно вздохнул. Ему не хотелось говорить неприятные вещи столь симпатичному человеку, но…

— Обычно мы возвращаем клиентом треть суммы… Бурцев удивленно вскинул глаза.

— Обычно? — переспросил он.

— Ну конечно. Вы же не первый его покупаете. И не первый приносите обратно.

— Вот как?

— Да.

Бурцев посмотрел парню в лицо. Открытое такое лицо. И неглупое. Наверное, любит хорошее кино. И в компьютерах разбирается. Симпатичный парнишка. Смотрит на Бурцева как ни в чем не бывало и глазом не моргнет. «Вот так, — подумал Бурцев, — приличные молодые люди делают свой маленький бизнес. Подрабатывают. Раньше вагоны разгружали, а теперь… Новое поколение. Мозги устроены по-другому. Все нормально. Жизнь идет вперед».

— То есть, за сколько ты готов взять его обратно?

— За двести долларов. Максимум за двести пятьдесят.

Бурцев осуждающе покачал головой.

Парень развел руками. Не хотите — можете не возвращать.

— И откуда только вы беретесь такие наглые… — сказал он.