Тадеуш Доленга-Мостович - Знахарь

– Но это, должно быть, – девушка указала на подарок, – дорого стоит!

– Да какое там, – отмахнулся он. – Вы же знаете, мне для себя ничего не надо… То есть это я так до сих пор думал, что мне ничего не надо, а оказалось, что и у меня есть свои причуды и хотения… Вот я и подумал, что надо иметь кого-то на свете, какую-нибудь добрую душу… Человек о ней вспомнит – и ему легче жить становится. Я уже старею. А в старости человека одолевает тоска по теплу. Вот я тебя и полюбил от всего сердца. Ну же, бери! Не очень дорогой это гостинец, зато от всего сердца. Бери! Ты одинока, и я одинок, но мое одиночество горше, потому что я старый. Так позволь мне хоть изредка делать для тебя что-то хорошее.

Девушка была тронута. Она протянула руку и крепко сжала его большие натруженные ладони.

– Спасибо, огромное спасибо, дядюшка. Я этого не заслужила, но я очень благодарна.

Вечером, вернувшись домой, она показала госпоже Шкопковой полученные подарки.

– Какой же он добрый! – говорила девушка. – Кто я ему? Совсем чужая девушка. Мне так стыдно было принимать это, но я знала, что отказ его очень расстроил бы.

– Ну ты погляди! – Госпожа Шкопкова покачала головой. – Только будь осторожна, чтоб твое предсказание не сбылось.

– Какое предсказание?

– А то, что он женится на тебе.

Марыся рассмеялась.

– Да что вы такое говорите! Вот и видно, что вы его совсем не знаете! Он же старый, и ему такие вещи вообще не приходят в голову. А вообще-то, – упрямо закончила она, – он лучше многих здешних молодых.

И слова эти были сказаны почти совсем искренне. А «почти» – потому что все же знала она одного молодого человека, который ей очень нравился. Знакомство это тоже началось в магазинчике, только давно уже, два года назад. Это был молодой господин Чинский, сын владельца имения Людвиково. В течение всего года его не бывало дома. Он учился на инженера. Но лето он неизменно проводил в Людвиково, откуда частенько наведывался в Радолишки. Иногда с родителями на автомобиле или в красивом экипаже, и тогда он только на минуточку заглядывал в лавочку госпожи Шкопковой, а порой приезжал один, верхом или на мотоцикле. И вот тут уже просиживал в магазинчике часами.

Паренек он был бойкий, горячий и очень красивый – во всяком случае такого второго Марыся в жизни не видела. Высокий, стройный, загорелый, с черными как смоль волосами. Только глаза у него были такие же голубые, как у нее, а то бы совсем на цыгана был похож. Очень подвижный, веселый, шумный, молодой Чинский, появляясь в лавке, казалось, заполнял собой все помещение. Смеялся, напевал новые песенки (а пел он очень хорошо!), показывал разные фокусы. Один раз даже на выпрямленных ногах вскочил на прилавок, к вящему огорчению шофера, который как раз приехал за ним.

Но больше всего Марыся любила слушать его рассказы. Он был еще молод, всего на семь лет старше ее, но, боже мой, сколько же он всего повидал, где только не побывал! Кажется, он исколесил всю Европу. Бывал и в Америке, и на разных экзотических островах. И как же хорошо он рассказывал! А ему было что порассказать, потому как из-за его буйного характера с ним вечно происходили какие-то приключения. И он одну за другой вытряхивал перед ней свои истории, точно фокусник из рукава.

Может, она и заподозрила бы, что он только бахвалится и сочиняет, если б о его похождениях не говорили в округе, ибо все соседи знали, сколько хлопот доставляет старому господину Чинскому его сын. Однажды в Радолишках во время ярмарки этот парень въехал верхом в шинок и поссорился там с молодым Жарновским из Велишкова, а потом они дрались на поединке. Другой раз остановил в чистом поле поезд, разложив на рельсах огромный костер. Много анекдотов о нем ходило по уезду. Но все-таки среди них не было ни одного, который принес бы герою стыд или унижение.

Разве что рассказы о его связях с женщинами. Болтали, будто он ни одной юбки не пропустит, будто флиртует с каждой встречной и многие из-за него все глаза выплакали.

Но Марыся этим сплетням не верила. И не верила по двум причинам. Во-первых, ей просто не хотелось им верить, а во-вторых, у нее были на то свои основания. Господин Лешек на женщин вообще не обращал внимания. Она сама это видела. Когда он засиживался в магазине, все местные красавицы наведывались сюда одна за другой. Стоило какой-нибудь из них заметить у лавки его коня или мотоцикл, как девушка, точно сумасшедшая, неслась домой, наряжалась в лучшее свое платье, подкручивала локоны, надевала самую красивую шляпку и приходила якобы за открыткой или бумагой для писем.