Эбби Клементс - Домашний очаг Амелии Грей

Я открыла тяжелую деревянную дверь. На пороге стоял мужчина примерно моего возраста со светло-каштановыми волосами, зеленовато-серыми глазами и легкой небритостью. На нем были вылинявшие джинсы и бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами.

– Привет, – поздоровался он, приветливо улыбнувшись, и на щеке появилась ямочка.

Смутившись, я поплотнее запахнула халат.

– Привет, – ответила я.

– Наверно, вы Амелия. – У него был певучий голос с едва заметным местным акцентом.

Может быть, еще не поздно назваться кем-нибудь другим, чтобы позже предстать в более презентабельном виде?

– Да, это я. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Все как раз наоборот. – Мужчина снова улыбнулся. – Мне следует представиться. Я – Кэллум, внук Элинор… миссис Макгуайр. – Он протянул руку, и я пожала ее. Рука у него была сильная, кожа слегка загрубела.

– О, вот как. – Я почувствовала облегчение. – Заходите.

– Вы уверены? Я не хочу вам мешать, – ответил он, взглянув на мой халат.

– Все в порядке, правда. Дайте мне минутку, я сейчас.

Кэллум остался в прихожей, а я ринулась наверх переодеваться. Я схватила первое, что смогла найти – джинсы, бюстгальтер и мою старую университетскую толстовку. Волосы я завязала «лошадиным хвостом».

– Пойдемте на кухню, – предложила я, спускаясь по шаткой лестнице. – Могу я предложить вам чашку чая?

– Нет, спасибо. Послушайте, мне очень неловко, что так вышло. Мы все хотели подготовить дом к вашему приезду. Но бабушка, знаете, у нее свои идеи, – сказал он и слабо улыбнулся, покачав головой. – Как гром среди ясного неба! На этой неделе она вдруг заявила, что хочет сохранить все вещи, хотя бунгало, куда она въехала, в два раза меньше этого дома. Это был просто какой-то кошмар!

– О господи! – Ситуация с хаосом в доме начала проясняться.

– Но в любом случае это не ваша проблема. Мой отец ужасно переживает, и мы хотели объяснить. У вас тут хватает дел и без того, чтобы повсюду натыкаться на бабушкины вещи.

– Вообще-то это был легкий шок, – призналась я.

– Наверно, вам захотелось повернуться и бежать куда глаза глядят, – пошутил Кэллум. Я заметила, что, когда он улыбается, в уголках глаз появляются легкие морщинки. – Знаете, я нашел место для хранения неподалеку отсюда, и бабушка позволила нам пока что перевезти туда все вещи из коттеджа. По словам папы, они обговорили все это несколько месяцев назад, но из-за своего Альцгеймера она все забыла.

– Понятно. – Я ощутила неловкость из-за своих поспешных выводов. – Теперь я вижу, как все сложно.

– Бабушка справляется. Однако ей не становится лучше, и поэтому мы хотим, чтобы она жила поближе к нам. Так, на чем я остановился… – Он устало улыбнулся. – Я вас совсем заговорил, не так ли?

Глядя в его глаза, я покачала головой.

– Не беспокойтесь. Пожалуйста, продолжайте.

– Мы с моим кузеном Спенсером приедем сюда через два часа на грузовике и все увезем. Это вас устраивает?

– Это будет замечательно! – У меня просто камень с плеч свалился. Если повезет, к возвращению Джека у нас будет красивый пустой дом, и мы сможем распаковать вещи. Я готова была плясать от радости.

– Договорились, – сказал Кэллум. – Спасибо за ваше терпение. Не уверен, что все лондонцы были бы так терпеливы.

– Значит, очень заметно, что я из Лондона?

– Немного. Вы звучите так…

– Как будто я из Ист-энда ?

– Нет, вряд ли… Но у вас есть легкий акцент. А почему вы переехали?

– Нам хотелось перемен. На самом деле пусть это и звучит глупо, я обещала себе, в числе прочих вещей, поселиться за городом до того, как мне исполнится тридцать. Не совсем успела к сроку, но теперь мы здесь.

– Класс! – восхитился Кэллум. – Многие люди боятся тронуться с насиженного места, не так ли? А вам не откажешь в мужестве. Думаю, бабушка лет сорок не занималась домом и садом.

– Да. – Почему-то мне не хотелось признаваться Кэллуму, что здесь требуется больше мужества, чем мне бы хотелось.

– Удачи вам. Этот дом имеет историю и вообще-то он красив, если привести его в порядок. Конечно, он не всегда выглядел таким запущенным.

– Вы часто здесь бывали?

– Все время, – ответил он. – Папа каждый уик-энд привозил меня повидаться с бабушкой и дедушкой – на воскресный обед. Мы всегда жили поблизости.

– С этим местом связано так много воспоминаний. Неудивительно, что вашей бабушке трудно было переезжать отсюда.

– Да, верно. Здесь много такого, с чем она не готова попрощаться. А мы, по правде говоря, не готовы попрощаться с ней.