Ион Друцэ: Апостол Павел

Еллин : И тебя не убили?

Апостол : Четыре раза мне было по сорок ударов без одного, три раза побивали камнями, два раза я был в узах. Вот свидетельства перенесенного мною. Многое еще не зажило, уж вы простите.

Женщина (потрясенная) : Боже! На человеке, который делает одно добро, живого места нет!

Варвар : С чего ты взяла, что Апостол делает добро?

Женщина : Как иначе назвать то, что он сегодня сотворил?

Варвар : А что он такого сотворил?

Женщина : Мне, вот, вернул родительский дом и взял в сестры; вырвал Скифа с того света; Даку подарил надежду на лучшие времена, просветил печаль Финикийцу, и все мы, свершив обряд омовения, как-то породнились, стали единым домом. Можно ли так казнить за добро?!

Апостол : Сестра моя возлюбленная! За один этот день, который я провел тут с вами, по закону моего народа, я по меньшей мере трижды должен быть побит камнями.

Женщина : Трижды!! Но почему именно трижды?!

Апостол : Во-первых, общаюсь, вот, с неиудеями. Во-вторых, побратался и поцеловался с иноплеменником. В-третьих, увлекся язычницей и в помыслах согрешил с ней.

Женщина : Не волнуйся. Они никогда не узнают, что между нами было.

Апостол : А им большего и не нужно. Они меня уже приговорили.

Женщина : К чему приговорили?

Апостол : К смерти. Вот тут, в низине, на окраине городка, синагога. Как и во множестве других иудейских храмов, там сидят и молятся мои единоплеменники, поклявшиеся не принимать пишу, пока не убьют меня. Спуститесь к ним, это тут рядом. Скажите им, что тарсянский еретик, которого они ищут, тут на поляне проводит день с неиудеями. Они тут же прибегут казнить меня.

Еллин : Ты учишь нас, как предавать тебя?!

Апостол : Раз мы несовместимы, а я несовместимей всех, кто-то от кого-то должен избавляться! Вас много, я один. Камни уже собраны. Каратели готовы. А пока вы за ними сбегаете, я взойду на скалу, в последний раз помолюсь и исповедуюсь моему Господу.

Отойдя, поднялся на скалу и, преклонив колени, долго, подобно былинке, качался из стороны в сторону.

Варвар : Ну, чего замешкались?

Дак : Как ты мог об этом подумать!

Скиф : Воин знает, что такое бой. Предательства не приемлет.

Женщина : Сестры братьев своих никогда, сроду...

Финикиец : Кому еще, как не рабам, знать цену истинной свободы...

Варвар : Ну, что до меня, торговля всегда была вне политики...

Отмолившись, Апостол вернулся, обошел всех, подолгу вглядываясь в их лица.

Апостол : Ну, что ж... Если не решаетесь избавиться от меня, значит, мы зеленое, плодоносящее древо, и, стало быть, совместимы. А если это так, пора собираться на совместную трапезу. Сестра, покрой стол покрывалом, чтобы наш брат Дак смог принести жертвенные хлеба.

Еллин : Женщина не может восседать за одним столом с мужами!

Апостол : В семье сестры всегда находятся при своих братьях. Возглавит же стол труженик-пахарь, взрастивший своими руками...

Дак : Нет-нет, я не могу во главе стола; я очень стеснителен.

Апостол : Тогда тебя, Еллин, хозяина этих чудесных гор, мудрого и седого, как и эти горы...

Еллин : Я не могу видеть эту компанию.

Апостол : Это — достойные люди. Творение рук Всевышнего.

Еллин : Они некрасивы.

Апостол : Я тоже некрасив, однако ты, вот, смотришь на меня, беседуешь со мной.

Еллин : Ты некрасив, но умен, даже мудр, общаешься с небесами, сотрясаешь глубины земли, это компенсирует твой внешний вид, а они некрасивы — и только.

Апостол : Они обаятельны, простодушны, артистичны, в них множество талантов, это артисты, которые еще не утвердились!

Еллин : Не дай бог, чтобы они утверждались.

Апостол : Умеющий лечить, должен уметь преодолевать отвращение.

Еллин : Какое отвращение?

Апостол : У тебя шок от запущенных ран Скифа. На нем действительно гнило мясо. Спасти такого больного было немыслимо, но ты это сделал! Ты спас его!

Еллин : Он меня даже не поблагодарил.

Апостол : Прости его. Очень прошу тебя... ( Становится перед ним на колени.)

Еллин : Нет и тысячу раз нет!!

Тяжело вздохнув, Апостол оглянулся, увидел скалу. Поднялся, простоял некоторое время, держа небеса на своих руках. “Вам, Ефесянам! Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет со всеми вами”. И был гул далеких миров, и снова качнулись земные глубины. Вся поляна, весь мир смотрели на Еллина, и Еллин наконец поднялся, подошел к столу. Апостол, отмолившись, спустился.