Макар Троичанин - Кто ищет, тот всегда найдёт

Припёрлись, спрашиваю вежливо у тёханши-выдавальщицы:

— Есть коньки на лыжах?

А та ни капелюшечки не удивляется тонкому юмору, замёрзла, и всё опостылело, покаталась бы, что ли, для поднятия тонуса. Грубо так отвечает: как раз, мол, для тебя, долговязого, припасла лыжные размеры, и ещё ехидничает: тебе как, с палками? Выбросила 44-й, не пожалела, как раз на портянки. Володька, щёголь, напялил 41-й, выпендривается, что сидят как влитые, а у меня хлябают, но я тоже доволен. В случае чего, если сильно разгонюсь, можно будет легко сбросить и пятками затормозить. Обулись, встали, чувствую, что-то не то. Посмотрел на ноги, а они разошлись кренделем и прямо стоять никак не хотят, виляют сами собой, в валенках такого не было. Однако вышли на лёд, а там толпа, и ни одного мента для регулировки движения. Как только выкатились, так я сразу же начал выделывать замысловатые фигуры и ногами, и руками, и всем, что на шарнирах, но удержался, оперевшись внешними сторонами ботинок об лёд и положив полозья плашмя. Хорошо, что взял на размер больше, стоять так удобно. Володька умотал по кругу, бросил старшего товарища в неустойчивом положении, и уцепиться не за кого. Пару шагов кое-как сделал, изобразил руками крылышки самолёта и полетел, еле двигаясь и упорно сворачивая на сторону. Наверное, потому, что хвостового оперения нет. Потом всё же кое-как освоился, мчусь по кругу медленнее всех, главное, чтобы пацаны не сбили авиатора, если упаду — каюк, сам ни за что не встану. Володька дразнится, перед глазами и так, и сяк крутит, туда-сюда сам заворачивает, а не его разворачивает, и вдруг, лихач, как подпрыгнет, как крутанёт на 180 и задом поехал. Ах ты, думаю, воображала — нос задрала, и я так сделаю, ценой жизни, но сделаю и — р-разз! — на 45 градусов и тоже задом поехал, собственным, по льду. Мчусь к снежной бровке и чувствую, что штаны мокрые. Неужели?.. Вот позор-то! Хорошо, что имею высшее техническое образование, пока скользил, додул, что это лёд от трения тает и штаны мочит. А всё равно после этого не только в штанах, но и на душе неприятно. С облегчением скинул неустойчивые полозья, сдал тётке, та ворчит, что хотя и катался десять минут, которые показались мне всем вечером, всё равно сдерёт с меня за час. Я бы ей и за три дал, если бы сразу предупредила о трении. Больше меня никакими кренделями, даже со сгущёнкой и клубничным вареньем на каток не заманишь — не солидное это дело для первооткрывателя крупных месторождений.

Февраль проскочил как один день. Собственно, ни одного дня и не было, поскольку уходил я из дома по темноте, а возвращался домой при звёздах. И не пропал мой тяжкий труд, удалось за месяц сделать первую часть проекта, которая и самому понравилась, а ещё больше — Антушевичу с Гниденкой. Стёпа так вообще был в диком восторге. Ещё бы, ему не надо ничего править, дополнять, переделывать и лаяться попусту с бабами. А они, если зациклятся на чём, так уж насмерть, хоть кол на шестимесячной чеши. Не останавливаясь на достигнутом и не теряя темпа, принялся за вторую, производственно-расчётную часть и притормозил. Но не по собственной вине, а из-за нерадивости и расхлябанности помощников. Пришлось срочно собрать большой совет и сделать внушение: или они, т. е., Шпацерман, Сухотина и Хитров, возьмутся за дело, как требует сложившаяся с дефицитом времени обстановка, или мы останемся без финансирования на первое полугодие и не сможем начать полевые работы в мае. Внушение подёйствовало, Шпацерман обещал за просрочку спустить с каждого шкуру — не уточнил, правда, как будет спускать с себя: больно ведь! — и мы уже вчетвером заканчивали наиважнейший для каждой полевой партии документ. А я ещё в редких промежутках успел вместе с Кузнецовым и Королём сочинить статейку в «Советскую геологию» о научном открытии Новогоднего месторождения. Сочинили, собственно говоря, мы с Дмитрием, а Король взялся на правах соавтора протолкнуть через связи в центральный печатный орган, как это принято во всех экспедициях, где рядовые геологи отваживаются на авторское дело. Производство и настроение мне поднимали две пары ботиночек, новейшие китайские кеды и лыжный костюм, приобретённые на премию, которую нам всё-таки выдали и даже ничего не высчитали.

За всеми этими проектными хлопотами совсем забыл про Володьку. Позабыт-позаброшен, он с тоски повадился хаживать на танцульки в ДК и, конечно, по простоте душевной вляпался в капкан. Смотрю, приходит позже меня и, что хуже всего, перестал кухарить, а в последние дни и вовсе пропадает ночами неведомо где без увольнительной.