Джонатан Троппер - Дальше живите сами

— У тебя пять секунд. Придумай, зачем остановил.

Мне выпал лотерейный билет. И он вселил в меня наглую надежду.

— Я подумал, нам есть о чем поговорить, — произнес я.

— Правда?

— Про велосипед, например. Никто, кроме тебя, тут на велике не катается.

— И что из этого?

— Думаю, это ты так стебешься над всеми. Иронизируешь.

— Ироническое катание на велосипеде? Что-то новенькое.

— Вообще-то велосипедный спорт идет в гору. Его собираются включить в программу Олимпийских игр.

— А у тебя всегда такие волосы?

Волосы у меня от природы густые, вьющиеся и стоят торчком — но не мелким бесом, а кольцами, этакими растянутыми, неупругими пружинами. В ту пору, в колледже, я за ними не очень следил.

— Чем выше волос, тем ближе к Богу.

— А я хромая, — вдруг сказала она.

— Что?

— Я поэтому и езжу везде на велосипеде. У меня одна нога короче другой, от рождения.

— Прикалываешься?

— Боюсь, что нет.

Она слезла с велосипеда и показала свою кроссовку, явно сделанную на заказ.

— Видишь, тут подметка толще? Больше чем на два сантиметра.

— Прости. Я — полный идиот.

— Ничего страшного. Ты же не знал.

— Кстати, меня зовут Джад. Джад Фоксман.

— А я — Джен.

— Если не возражаешь, я пока буду называть тебя велосипедисткой.

— Почему?

— Потому что по имени я тебя назову, когда поцелую.

Осаживать наглецов ей, кажется, было не впервой.

— А что, если никогда не поцелуешь?

— Тогда мне твое имя вообще ни к чему.

— То есть просто дружбы у нас не получится?

— Думаю, у такой девушки и без меня друзей хватает.

— У какой такой?

— У ироничной велосипедистки.

И тут она снова засмеялась — мгновенно, точно этот смех давно булькал у нее внутри и ждал удобного момента, чтобы вырваться на свободу. За шестьдесят секунд нашего знакомства мне удалось рассмешить эту девушку уже дважды — а я, начитавшись «Плейбоя», твердо знал, что красавицы хотят как раз таких мужчин, которые умеют их рассмешить. Ну, разумеется, эти мужчины должны смешить их после того, как обеспечат своим красавицам многократный оргазм твердым и ненасытным членом длиной не меньше двадцати двух сантиметров, причем на борту частного самолета. Но — была не была! Надежда у меня в груди потихоньку расправляла крылья, готовясь взлететь.

Я знал, что Джен для меня слишком красива и слишком уверена в себе. За последние годы мое скромное место под солнцем уже определилось: я состоял при нервозных девицах-неудачницах с темно-бордовой помадой на губах и кучей сережек в ушах, которые преодолевали накопившиеся с детства комплексы избытком алкоголя и разовыми перепихонами с хорошими, нелепо-кучерявыми еврейскими мальчиками. Таких эпизодов за два года колледжа было всего два, но поскольку тем мой опыт и ограничивался, я считал, что это и есть уготованный мне круг общения. Джен была совсем другая, а я, кстати, был совсем не ее тип. До меня, как потом выяснилось, она западала на обладателей дорогих спортивных машин — одаренных богатых наследничков с гладкими безволосыми телами, но они ее на тот момент разочаровали. Ее последний бойфренд, похожий на всех предыдущих, только чуть пониже, с безумным именем Эверетт, имел наглость заявить Джен, что из-за плохой осанки она выглядит непредставительно. Услышать такое от парня с впалой грудной клеткой и тощим, как карандаш, членом! А предыдущий ее парень, Дэвид, после зимних каникул объявил, что помолвлен и весной у него свадьба. Самолюбие Джен из-за этих историй изрядно пострадало, она начала мучить себя диетами, чуть не довела до анорексии, и тут — у нее на пути случился я. В нужное время и в нужном месте. Наконец-то у Бога и для меня нашелся подарок.

Впрочем, все эти подробности я узнал позже. А в тот момент понимал только одно: разговор, который должен был давным-давно закончиться, как ни странно, длился и даже обрел второе дыхание. Девушка, которая по всем законам вселенной давно должна была уехать, не просто продолжала стоять рядом, а потянулась ко мне, и сияющие улыбкой губы приблизились к моим… Это был не поцелуй даже, а мимолетное касание, но я успел ощутить, какая податливость, какая нежнейшая плюшевая мягкость таится в этих губах. Я влюбился. Серьезно. Так оно и было.

— Плохо контролирую импульсы, — пояснила она, гордая собственной отвагой.

— Джен… — Я медленно выдохнул и провел языком по своим губам, изнутри, где остался сладковатый восковой вкус ее помады.

— Джад.