Джонатан Троппер - Как общаться с вдовцом

Сочинительство — ремесло одиночек, поэтому я хочу поблагодарить всех, кто так или иначе составлял мне компанию.

Разумеется, Лиззи — за то, что она для меня значит, и за все, что она для меня делает; Спенсера и Эмму, моих любимых сорванцов; родителей — за постоянную поддержку… Саймона Липскара, который работает со мной и помогает мне зарабатывать, и всех добрых людей из литературного агентства Writers House … Кэсси Ивашевски, моего ангела-хранителя в городе падших ангелов, и всех сотрудников компании Brillstein-Grey… Неугомонного и неудержимого Фила Раскинда и всех его соратников из Endeavor… Проницательную и щедрую на похвалы Даниель Перес, Ниту Таублиб, Эрвина Эпплбаума, Патрисию Баллантайн и всех сотрудников издательства Bantam Dell… Уэнди, Марка и Тоби… Сару и Джона… Значительная часть этой книги была написана в библиотеке Манхэттенвильского колледжа, поэтому огромное спасибо Джеффу Бенcv за то, что он предоставил мне такое сказочное место, где я мог писать и преподавать… Также хочу поблагодарить Марка Моллера за то, что он нашел время поделиться со мной бесценным опытом… Доктора Хэла Клестцика и доктора Эйба Шрайбера за то, что помогли соблюсти точность во всем, что касается медицинских подробностей… Майю Николич и Мэтта Каселли за то, что книга вышла за границей… Джона Вуда, Женевьеву Пегг, Тимоти Сондерхаскена, Мартину Кёлемайер, Елизавету Мильявада… Давида Адельсберга из Softspbinx за дизайн моего сайта… Моих друзей и родных из Коды… Спасибо всем клубам книголюбов, приглашавшим меня на встречи, и читателям, которые все эти годы присылали мне письма. Надеюсь, этот роман вам тоже понравится.

При работе над этой книгой ни одно животное не пострадало.

Расс крепко под кайфом. Это видно по белкам его глаз: в неверном желтом свете фонаря кажется, что они подернуты красной пеленой. Это заметно по его черным расширенным зрачкам, полуприкрытым тяжелыми веками, по тому, как небрежно Расс навалился на раздраженного копа, подпирающего мальчишку плечом, словно они собутыльники, которые, пошатываясь, выбрались на ночную улицу из очередного кабака. Перевалило за полночь, и когда в дверь позвонили, я, как всегда пьяный вдрызг, дремал на диване, мучительно пытаясь выбросить из головы воспоминания — выхватить, не глядя, чиркать, как спичками, то одним, то другим и сонно себя поджечь.

— Что случилось? — интересуюсь я.

— Он сцепился с другими ребятами в «Сэвен-Илевен» [1] Круглосуточные магазины сети Seven-Eleven называются так, потому что раньше работали с 7 до 23 часов. — Здесь и далее прим. пер. , — отвечает коп, придерживая Расса за плечо.

Я замечаю ссадины и синяки на лице Расса и красную серповидную царапину на горле. Его черная футболка безнадежно растянута и порвана на шее, из уха вырвали серьгу, и оно кровоточит.

— Ты в порядке? — спрашиваю я Расса.

— Пошел ты к черту, Дуг.

Мы виделись не так давно, и с тех пор у него на лице появилась растительность — клочок коротких жестких волос под нижней губой.

— Так вы ему не отец? — спрашивает коп.

— Не отец.

Я тру кулаками глаза, пытаясь собраться с мыслями. Виски пропел мне прощальную колыбельную, и в разлетевшейся на осколки тишине кажется, что все это происходит словно под водой.

— Он сказал, что вы его отец.

— Он, типа, отказался от меня, — с горечью произносит Расс.

— Я его отчим, — поясняю я. — Точнее, был…

— Был… — коп выговаривает это так, словно попробовал тухлой тайской еды, и сверлит меня взглядом. Он высокий и крупный — а иначе ему и не удалось бы удержать плотного и широкоплечего Расса, который к тому же к своим шестнадцати годам вымахал под два метра. — Выглядите молодо — как его брат.

— Я был женат на его матери, — признаюсь я.

— И где она?

— Ее нет.

— Он имеет в виду, что она умерла, — презрительно поясняет Расс. Поднимает ладонь и опускает самолетиком по наклонной, при этом Расс свистит, а потом шипит сквозь зубы, имитируя взрыв. — Ба-бах!

— Заткнись, Расс.

— А ты заставь меня, Дуг.

Толстые пальцы полицейского крепче сжимают руку Расса.

— Спокойно, сынок.

— Я вам не сынок, — огрызается Расс, тщетно пытаясь вырваться из железных рук копа. — Я никому не сынок.

Коп легонько прижимает его к дверному косяку, чтобы Расс не размахивал руками, и поворачивается ко мне.