Станислава Флешарова-Мускат - Мост над бурной рекой

Но Доминика думает не об этом, она думает, закончил ли Геро письмо, которое Лукаш не дал ей прочитать, обычной своей фразой: «Надеюсь, Доминика счастлива в Гранаде»… «Может быть, он чувствует, что все это долго не продлится? Отчего немолодые мужчины умеют быть милыми и нежными с женщинами? Отчего они понимают их лучше, чем их сыновья?» Эти размышления наводят ее на мысль, что Джек Асман почему-то поехал с мисс Гибсон на почту, а не заказал телефонный разговор из отеля. С чего бы это? Не хотел, чтобы о его разговоре здесь знали? Как бы мисс Гибсон окруженная своими воздыхателями, не забыла, что, кроме разговора о ремонте автомобиля, надо переговорить и со страховым агентством относительно выплаты ей компенсации, о чем она, Доминика, ее просила. Если компенсацию перешлют в Польшу через банк, деньги поступят на текущий счет, а значит, фактически их можно будет получить только в чеках «Павекса», тогда как в Мадриде всю сумму ей выдали бы в долларах. Кажется, мисс Гибсон это поняла — женщины в таких вопросах разбираются лучше, чем мужчины. Только бы ей удалось это уладить, только бы разговор о ремонте автомобиля не заморочил ей голову!

Действительно, ускорить ремонт автомобиля оказалось делом нелегким. Из Турина не прислали еще крыло, а настойчивые просьбы Хуана — подстрекаемого мисс Гибсон — послать кого-нибудь за ним в Турин — за хорошее, разумеется, вознаграждение — вызывали на том конце провода лишь недоумение.

— Скажи им, за доставку крыла, — теребит Хуана мисс Гибсон, — они получат пятьсот долларов!

— Тысячу! — поправляет ее Джек.

— Тысячу! — вторит мисс Гибсон, не выпуская при этом руку Джека.

Хуан не знает, в какие слова облечь это предложение, и беспомощно смотрит на американцев.

— Я не могу им этого сказать, — шепчет он.

— Почему? — удивляются оба.

— В Испании это не принято.

— Что именно?

— Ну вот это самое…

— Принято — не принято, прошу передать! — выходит из себя мисс Гибсон.

— Ладно, попробую, — вздыхает Хуан. — Машина нужна срочно, — кричит он в трубку, — вам предлагают тысячу долларов за срочный ремонт.

— Тысячу долларов? — удивляются в Мадриде. — Поляки предлагают?

— Да! — с еще большим смущением подтверждает Хуан.

— А говорят, в Польше все бедствуют, — сомневаются в Мадриде.

— Значит, не все.

— Неужели целую тысячу? Жаль, конечно, но нам некого послать в Турин…

— Так уж все заняты?

— Все! Да и вообще, крыло скоро будет. Мы послали напоминание после вашего предыдущего звонка, придется подождать…

— Придется подождать… — повторяет Хуан.

— Что они говорят? — нетерпеливо спрашивает Джек.

— Что им некого послать в Турин и что крыло скоро будет…

— Скоро? А вы не можете на них поднажать?

— Вы же слышите, я стараюсь.

— Плохо стараетесь! Скажите им еще раз — тысяча долларов!

— Тысяча долларов! — кричит в трубку Хуан, но в ответ — только длинный гудок, связь прервана, и Хуан вешает трубку. Все трое они толкутся в телефонной будке: жара нестерпимая, однако Джек Асман не спешит уходить и все настойчивее наседает на Хуана.

— Надо было спросить, сколько они хотят.

— Я же говорю вам — это Испания, — с чуть преувеличенным достоинством отвечает Хуан.

«Тем не менее в каждом магазине, куда мы приводим группу, свой процент ты получать не забывал», — с раздражением думает мисс Гибсон. Очень уж ей хотелось уладить это дело ради Джека. Она все еще держит его за руку, исполненная нежности: его заботы — теперь ее заботы; женщина вообще склонна даже после одной вместе проведенной ночи говорить «мы», что редко свойственно мужчинам.

— Что же делать? Может, еще раз заказать разговор? — предлагает мисс Гибсон.

— Бесполезно, — пожимает плечами Хуан, теперь только, кажется, понявший степень близости своей «пассии» со знаменитым теннисистом; это открытие его отнюдь не радует, и потому у него нет ни малейшего желания способствовать улучшению их настроения, улаживая дело с машиной. А может, в Испании и впрямь еще не прижились общепринятые в мире нормы деловых отношений.

— У нас в запасе еще целых три дня до возвращения в Мадрид, — добавляет он. — И чего этим полякам так не терпится? До сих пор наше общество их вполне устраивало.

«Он не знает или притворяется, что не знает», — думает мисс Гибсон, и это ее несколько успокаивает: может быть, на самом деле и она, и Джек, и Сэм Блюинг слишком уж преувеличивают значение всей этой истории и полька вовсе тут ни при чем, а просто Джереми Асман не хочет ехать на гастроли. Но если причина не в польке, тогда в чем?