Станислава Флешарова-Мускат - Мост над бурной рекой

— С удовольствием! — улыбается мисс Гибсон.

— Но лучше — не здесь. Давайте отыщем местечко поспокойнее… вопрос у меня сложный.

— Спокойнее всего будет у меня в номере. Нам все равно пора уже возвращаться в отель. Мои дамы, кажется, вдоволь напрыгались. Я и сама просто с ног валюсь.

— Но, похоже, они готовы развлекаться и дальше.

— На них нет угомона. Эти бабы меня скоро совсем доконают. Тем только утешаюсь, что, может, и моя старость будет такой же.

— Смешно, когда вы говорите о старости.

— Смешно? А вы никогда не думаете о старости?

— Нет. Я даже представить не могу, что буду старым. — Джек смеется и крепко прижимает к себе мисс Гибсон сильной рукой теннисиста, а она рассматривает великолепные зубы и красивое лицо этого статного американского парня — его хоть сейчас прямо на рекламу.

«Может быть, он и впрямь никогда не станет старым, — думает она, — может, ему это удастся!» И с подчеркнутым значением произносит:

— Номер двадцать восемь, третий этаж! Переждите, пока в коридорах прекратится хождение, и не стучите в дверь. Стук слышен в соседних номерах.

— Понимаю.

— Мне, как руководителю группы, приходится более строго соблюдать нормы поведения, чем моим подопечным.

— Понимаю, — повторяет Джек. Его охватывает тревожное возбуждение, и он даже забывает, о чем собирался говорить с мисс Гибсон в ее номере двадцать восемь на третьем этаже, куда «входить без стука». Надо бы потанцевать и с полькой, чтобы самому убедиться, действительно ли можно из-за нее… Но у него нет на это никакого желания, ни малейшего желания, и, пытаясь ускользнуть от Блюинга, он пробирается к выходу. Сэм, однако, не из тех людей, с кем можно разминуться даже в самой невообразимой толчее; он догоняет Джека у двери и хватает его за локоть.

— Ну что?

— Все то же.

— Не едет?

— Нет. Впрочем, у него есть какие-то мотивы, однако история сложная и от нас не зависящая. Хотя, если подумать, возможно, я и сумею кое-что предпринять.

— А мне сказать не можешь?

— Сейчас нет. Буду действовать. А пока моя мечта — холодный душ. С утра не был в ванной, а поскольку уже вторая половина ночи — то, значит, со вчерашнего утра, мой дорогой.

Отделавшись от Сэма, Джек ловит такси и едет в отель, принимает душ и растягивается на кровати, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Вскоре громкий говор извещает, что группа вернулась из Сакромонте, а постепенно наступающая тишина — что дамы разошлись по своим комнатам и готовятся ко сну. Когда шаги и хлопанье дверей смолкают, Джек встает, приглаживает перед зеркалом непокорные волосы, на мгновение огорчается, что, получив телеграмму Сэма, вскочил в такси налегке: сейчас пригодилась бы свежая рубашка — как-никак, он идет все-таки на свидание с девушкой. Уже в дверях он в задумчивости останавливается, потом идет к телефону, узнает у портье номер апартаментов отца и сначала направляется к нему в тайной надежде, что разговор с мисс Гибсон, может быть, и вообще не потребуется, если он еще раз поговорит с отцом; но его стук остается без ответа, из-за двери не слышится отцовского «войдите», хотя он дважды повторяет: «Это я — Джек!», как делал в детстве, когда хотел войти в комнату, где отец работал. Сейчас отец не работает и, скорее всего, еще не спит, поскольку портье сказал, что мистер Асман взял ключ минуту назад; значит, он просто не хочет с ним разговаривать, и, значит, надо идти в номер «двадцать восемь, третий этаж, входить без стука», лучше так, чем стучать безответно, все-таки какое-никакое утешение: хоть одни двери перед ним откроются…

Мисс Гибсон встречает его в розовом купальном халате, пахнущая свежестью.

— Простите, я только что из ванной.

— Я тоже, вернувшись, первым делом бросился под душ.

— Глоток виски?

— Нет-нет! Спасибо.

— Что — слишком поздно? Вернее — слишком рано? Уже четыре утра.

— Я вообще не пью. Только иногда — немножко вина. И пока играю, взял себе за правило — не пить.

— А я глоток выпью, — мисс Гибсон с некоторым смущением наливает себе виски.

— Я долго вас не задержу. — Джек несколько смущенно садится в предложенное ему кресло. — Речь пойдет о моем отце. Вы знаете, конечно, что он не хочет ехать на концерты, объявленные в Париже, Брюсселе и Лондоне?

— Я что-то слышала от мистера Блюинга.

— Мне Блюинг сказал больше.

— А именно?

— Он говорит, что это как-то связано с вашей группой… вернее… с некоторыми членами группы… — сбивчиво начинает Джек.