Пётр Межирицкий - Тоска по Лондону

Что и стало причиной твоего мелкотемья.

В мое время не было проблем, подобных вашим, презрительно отозвался он, вы довели мир до края пропасти…

Идя по проложенной вами тропе, милый предок. Семена посеяны при тебе. Хватали колонии, разделяли и властвовали, и ты слова не сказал о зловещих посевах. Ты пел свои заклинания — «Пусть лучше сгинут Соединенные Штаты, чем принципы, на которых они основаны!» и «Просвещенные слои, просвещайтесь!» А в результате…

Они обязаны просвещаться, закончил он, иного пути нет. Не массы решают — решают просвещенные слои. Черные, белые, желтые, мусульманские, иудейские, христианские — все! Значит, недостаточно просветились, если надеются на тотальную победу. Они спешат к тотальной гибели.

Спасибо, ты это заметил, наконец. Но первым погибнет то, что наиболее тебе дорого — наша цивилизация. Она развита, значит, уязвима. Лишь беднейшие ее ветви выстоят, на них не найдется желающих — пока они не разбогатеют. Вся история — грабеж богатых бедными и слабых сильными.

Не думаю, чтобы эти взгляды прибавили тебе популярности, отозвался Мандарин.

Я резюмирую ситуацию, только и всего.

Лучше бы уж описывал виды, открывающиеся из твоего сортира.

Это и есть вид. И кто-то должен сказать, что такова наша жизнь, мэтр. Что таков мир. Таков человек, наконец. Кто-то должен. Независимо от эстетической стороны.

Ну и позволь это сделать кому-то! Почему за это берешься ты? Почему опять — ты?

Да, действительно, почему опять — я? Почему всегда — я?

О, я несчастный!

Круглый столик на двоих, пластиковое покрытие, на столике стаканы, пиво и пачка сигарет. Столик под открытым небом во внутреннем дворике знаменитого на всю Галицию здания, откуда не какие-нибудь, а сибирские дали видны и даже левый берег Стикса. Пиво здешнее, жигулевское, а «Мальборо» настоящее. Пей, кури и беседуй. Но я ни к чему не прикасаюсь и беседы не веду, хотя партнер подобран по всем статьям — не какой-нибудь спортивного вида молодец, а гнилой интеллигент, весь из себя смущенный. Говорит о книгах, изумил меня неслыханной цитатой из Фомы Аквинского. Что нас ждет? Что за примета, если интеллектуалы по своей охоте идут в охранку? Сутулый, вялый, лоб с залысинами, складки у губ, мешки под глазами, а в глазах усталый вопрос.

Исповедь меня не удивила, начинаю уже привыкать, что палачи исповедуются передо мной, но едва не рассмеялся от знакомых слов: моя жена, она святая, я ее недостоин… Я его успокаивал, уверял, что святые не святы, и он достоин. Он не соглашался. Вы просто предпочитаете, чтобы было наоборот, чтобы она грешила и каялась, а вы бы ее презирали в своей недосягаемой чистоте? Да, страстно сказал он. А зачем, с подлинным любопытством спросил я. Мало ли что бывает, в таком неожиданном месте вдруг да и получу ответ на вопрос — зачем нужно чувство превосходства над человеком, которого якобы любишь (согласно заявлению).

Чуда не произошло. Надо! — сказал он. Женитесь на проститутке, сказал я, в России так делали, чтобы искупить грехи и на фоне чужой греховности затушевать собственную. — Эта борьба меня изломала! — Такова жизнь, каждый несет крест своей личности. Недостойно сваливать ношу на ближнего. — Разве ближний не для того, чтобы разделить ношу? — Добровольно, сударь, только добровольно, а если ноша не разделена, значит, вы нашли не того человека для данной работы. — Но я люблю ее! (Ну куда деться от этого вопля?) — Для такой задачи нет решения, сказал я. — У вас должно быть решение, сказал он, вы учитель жизни. (Учитель! Ну-ну…) — Но умение жить заключается прежде всего в умении задавать вопросы себе. — Какие вопросы? — Разные. Те, что вы задаете учителям. — А нельзя наоборот — не задавать себе никаких вопросов? Можно и так, согласился я, кто к чему склонен.

Как же вы посоветуете мне реализовать вашу мудрость?

Молодой, горячий. И завел я его с полуоборота…

Это просто, сказал я. Насчет жены не тревожьтесь, она не глупее вас, не святая и не обязана ею быть. Что вы не достойны ее — это, впрочем, верно…

Вы в курсе нашей проблемы? — Глаза его стали воровато косить. Они тут напуганы, нередко имеют дело с ясновидящими, сами к таковым не принадлежа по причине замусоренности душ…

В общих чертах, сказал я.

И как же нам быть, нервно спросил он.

Присядьте к ней на постель в ночной сорочке и расскажите все без утайки. Сумеете быть искренним — решится ваша проблема. Не сумеете (извините!