Леонид Лебедев - Почти книга для почти людей

Вот, прошла Перестройка, событие безусловно историческое. И у почти каждого она вызвала очень сложные чувства, которые, если попробовать их описать в книге, будут выглядеть как «С одной стороны…, а с другой стороны…, а вообще говоря…, а в частности…, но в целом я сказать не могу однозначно.» Даже те, кто считает, что думают совершенно одинаково о происшедшем, если начнут выяснять детали, то увидят, что имеются разногласия.

А потом появятся книги по истории, где начнут давать однозначные оценки. Поскольку такие книги пишут люди из довольно тонкого слоя образованных людей, то там будет отражена только точка зрения этого слоя. При этом вмешается государство и отправит книги, которые противоречат тому, чем хочет государство наполнить головы своих граждан, в запасники. Впоследствии большинство будет пропускать мимо ушей всхлипы специалистов-историков, что некий Марк Плиний писал, что в Перестройку большинство людей чувствовало себя потерянными, а свои знания и умения стали считать бесполезными.

А еще через десяток тысяч лет, возможно, только и напишут, что это было начало периода инженерной генетики, когда гомо сапиенс стал перерождаться в высшую форму гомо головожопого.

Любители теории заговоров, видя заговоры там и сям, забывают простой факт: любое живое и безмозглое стремится сожрать больше, чем оно может, даже во вред самому себе. Поглощение амебой всего встречного по своей природе в принципе ничем не отличается от попытки заглотить все больше, больше и больше ресурсов государством или неким объединением людей. Конечно, можно это назвать и заговором. Но не надо искать особых мозгов в желудочно-кишечном тракте: от желудка не требуется размышлять, что делать с попавшей в него пищей. Хотя процессы там идут очень сложные, значительно более сложные, чем любая человеческая разумная деятельность.

Дом, где я жил в детстве, был внутри четырехугольника домов, принадлежащим разным ведомствам. А потому они имели своих дворников и свои мусорники. В те времена, когда еще не собирали мусор в жбаны, мусорники были чем-то вроде русской печи циклопических размеров. Грузовики за мусором приезжали не каждый день. А иногда и просто не приезжали с неделю-другую. И тогда гора воняющего добра высилась не менее величественно, чем хеопсова пирамида в Сахаре. Когда приезжал грузовик, дворники закидывали мусор в него лопатой. Тем, кто мусор выбрасывал, было все равно, в какой из мусорников его спровадить. Но не дворникам.

Одним из ярких воспоминаний детства осталась картина, когда прилично одетый гражданин из соседнего дома попытался по пути выбросить сверток не в свой мусорник. И это увидела дворничиха: «Ах ты, сволочь очкатая! Чтоб у тебя руки отсохли! Ты куда, зараза, мусор, скотина?!!! Чтоб ты удавился, проклятый!» Красная как рак жертва дворничихина красноречия, странно втянув шею и даже не пытаясь оправдываться, потому как против факта в виде свертка на чужой куче не попрешь, уходил боком, прихрамывая, хотя до этого никакой хромоты не было. А вслед неслось: «Сволочь! Лопатой руки-ноги переломать! Увижу около мусорника, говно жрать будешь! А еще очки …»

Иногда, читая, как лихие ребята запросто ввозили компьютеры в начале перестройки, зарабатывая так называемый начальный капитал, я вспоминаю свою собственную эпопею по ввозу компьютера.

Думаю, что некоторые граждане помнят, что в самом начале перестройки на один доллар можно было купить много чего. В те времена моя доцентская зарплата, на которую можно было жить, хоть и не вполне, была что-то вроде 14 или 15 долларов.

И были у меня в Шпрингере — это издательство, западногерманское в тот момент — что-то вроде 500 марок. То есть сумма гигантская по тем временам — вполне можно было бы купить дачку с домиком из тех, что сейчас тысяч на 50 и больше баксов тянут. А поскольку жизнь доцентская была не слишком сладкой, то те 500 марок были не лишними.

Тогда начали завозить в страну персоналки по безумным ценам, и жутко захотелось и мне иметь комп. Одна беда была, что никому не разрешалось ввозить их никаким способом, кроме особо ушлых. И сами деньги в страну было невозможно переслать, хоть Шпрингер и был готов это сделать. Но почему-то носились слухи, что как-то там можно компьютер купить за бугром и переслать. И вот начал я искать информацию, что же я могу на свои дойчемарки купить. А сумма по тем временам, надо сказать, была очень приличная. И не только для доцента. Как раз в то время мне мой бывший студент рассказывал, что на ростовское отделение биржи «Алиса» — это, если кто не помнит, была самая первая биржа, организованная племянником генерала Стерлигова, а может и не племянником — пришел мужичок, который отсидел приличный срок в тюрьме за валютные спекуляции. И пришел он с теми самыми долларами, которые тогдашняя власть из него вынуть так и не смогла. Число этих долларов было 700, как сейчас помню. И вся контора «Алисы» стояла на ушах и ублажала этого мужичка как своего самого крупного клиента. Словом, 500 дойчемарок — было кошмарно много.