Лю Чжэньюнь - Одно слово стоит тысячи

— Второй брат, это моя вина, что эти двое тут распоясались. Что взять с чужаков, прими мои извинения за них.

Однако шаньдунец не отставал. Оценив тщедушное телосложение и слабый голос Цзян Ху, он решил над ним поиздеваться и заявил:

— Извинения, говоришь? Валяй! Назови ее мамочкой.

Сказав это, он показал на стоявшую рядом спутницу. Однако шаньдунец просчитался в отношении Цзян Ху и только подлил масла в огонь, не приняв извинений и продолжив ссору. Просьба назвать мамочкой потаскушку взбесила Цзян Ху. А взбешенный Цзян Ху представлял угрозу посерьезнее, чем взбешенный Лао Бу или Лао Лай. Оставив дальнейшие уговоры, он вышиб ногой чашку с супом из рук шаньдунца, схватил его за волосы и стал со всей дури колошматить об столешницу, разбив тому лицо в кровь. Тут уж перепугались все: и шаньдунец-коротышка, и их пассия из Шаньси, и Лао Бу с Лао Лаем, и все, кто сидел в харчевне. Никто не ожидал, что у этого хилого парня обнаружится столько силы и смелости. Но тут оказалось, что у окровавленного шаньдунца имелся при себе нож. В первую секунду, когда Цзян Ху застиг его врасплох, он даже не мог защититься, но очухавшись, он неожиданно выхватил из-за пояса нож и всадил его прямо в грудь Цзян Ху. Когда же нож вытащили из раны, из нее тут же, забрызгав стену, выплеснулась кровь. Лао Лай с Лао Бу, забыв обо всем, бросились к упавшему Цзян Ху. Пока они наконец поняли, что произошло, шаньдунцев вместе с их спутницей из Шаньси уже и след простыл. Лао Лай с Лао Бу хотели было кинуться в погоню, но на улице стояла непроглядная тьма, да и вьюга разгулялась не на шутку. Лежавший на полу Цзян Ху испустил тяжелый вздох и помер, под ним растеклась большая лужа крови. Прихватив с собой свидетелем хозяина харчевни, Лао Бу с Лао Лаем отправились в управу доложить о случившемся. Но убийца был неместным, к тому же никто не знал ни его имени, ни места проживания, а о том, что он из провинции Шаньдун, говорил лишь его акцент. Что до потаскушки из Шаньси, так у той и подавно дом был повсюду. Да и как поймать того, у кого есть ноги? Оказавшись в тупике, Лао Бу с Лао Лаем три дня провели в уезде Циньюань, после чего повезли труп Цзян Ху обратно в Яньцзинь. Меж собой товарищи договорились утаить истинную причину гибели Цзян Ху, а именно: не говорить, что несчастье произошло по их вине. Решили лишь сказать, что в Циньюане Цзян Ху вступил с одним мужиком в перебранку, после чего между ними завязалась драка, и тот его зарезал. Направляясь за луком в Шаньси, Цзян Ху был живым и невредимым, а теперь возвращался лишь его труп. Жена Цзян Ху, У Сянсян, прижав к себе ребенка, несколько раз закатывала истерику и падала в обморок. Расклеенные перед праздником красные надписи на их дверях сменились на белую траурную бумагу для сжигания.

После смерти Цзян Ху У Сянсян осталась вдовой и продолжила вести хозяйство одна. Пусть Цзян Ху и слыл молчуном, но пока он жил, в их лавке всегда было оживленно. Теперь же их дом в одночасье стал холодным и опустевшим. Что до семейства Цзянов, то, потеряв сына, невестку они перестали считать за свою родственницу. И Лао Цзян, и его сыновья, Цзян Лун с Цзян Гоу, думали, что У Сянсян снова выйдет замуж. Они жалели о смерти Цзян Ху, но вот повторное замужество У Сянсян было бы им только на руку. Ведь тогда они вернули бы себе перестроенную Цзян Ху лавку. У Сянсян сначала тоже хотела выйти замуж, в конце концов она была еще молода, но не так-то просто найти подходящую кандидатуру, если у тебя уже есть ребенок. В то же время она поняла, что семейство Цзянов спит и видит, чтобы она обзавелась семьей, надеясь отобрать у нее лавку. Поэтому назло всем она продолжала вдовствовать и стряпать свои пампушки на улице Сицзе. Когда люди что-то делают назло, то забывают, что, желая досадить другим, они начинают заниматься самовредительством. Прошел уже целый год, но со стороны У Сянсян не наблюдалось никаких подвижек. Лао Цзян относился к этому спокойно: пусть У Сянсян от них откололась, но свою внучку, Цяолин, он забыть не мог. А вот Цзян Луну и Цзян Гоу лавка У Сянсян не давала покоя, поэтому если поначалу они бездействовали, то теперь решили сообща выдворить невестку из лавки. Однако о том, чтобы выдворить ее в открытую, речи не шло. Они придумали в конце каждого месяца, после полуночи, когда в темную безлунную ночь весь город погружается в сон, устраивать вылазки на улицу Сицзе, забираться на крышу лавки и, топая ногами, пугать У Сянсян. Сначала братья занимались этим вдвоем, но потом установили помесячное дежурство, чтобы выполнять свою миссию без ущерба для себя. Однако они недооценили У Сянсян. Не додумайся они до такого, У Сянсян, возможно, бы вышла замуж и перешла жить в другую семью. Но теперь она стала думать только о том, как бы ей сохранить лавку и переименовать ее в «Парные хлебцы У». Чтобы не трястись по ночам от страха, она решила найти мужа, который бы переехал под ее крышу. Однако подходящего кандидата все как-то не находилось. Но разве встретишь всё вместе: и приятную наружность и золотой характер? Найти что-то одно труда не составит, а вот все сразу — еще поискать надобно. Если найдется человек с достойным характером, но с внешностью хлюпика, никто его серьезно воспринимать не будет. Опять же если попадется какой-нибудь упрямец, то У Сянсян вряд ли сможет с ним справиться, и тогда лавку вместо семейства Цзяна приберет к рукам новоиспеченный муж. Подходящий человек уже было и нашелся — некий Цзюй из деревни Цзюйцзячжуан. У него как раз умерла жена, он легко сходился с людьми, был горластым, в общем, мог и семью защитить, и У Сянсян послушать. Но с ним осталось трое детей, так что, не говоря уже о других сложностях семейного быта, тут нужно было прокормить три чужих рта. Поэтому У Сянсян колебалась. Вздыхая, она думала про себя: «В этой жизни сложнее всего съесть — дерьмо, а сложнее всего найти — человека». Так что этот нерешенный вопрос оставался висеть в воздухе и пребывал в таком состоянии уже больше года. У Сянсян все это очень мучило, но спустя год с лишним ей подвернулся Ян Моси.