Юй Хуа - Братья

Кто-то был с ней знаком, кто-то нет, кто-то даже припомнил Сун Фаньпина и стал рассказывать, как его, живехонького, уморили до смерти. То, что говорили люди, Бритому Ли с Сун Ганом было неизвестно. Люди рассказывали, как палки опускались на голову Сун Фаньпина, как ноги пинали его грудь и, наконец, как обломанные деревяшки втыкались в его тело… Каждую новую фразу Ли с Сун Ганом встречали пронзительным плачем. Ли Лань тоже слышала эти слова. Она вздрагивала при каждом слове, один раз даже вскинула голову и посмотрела на говорившего, а потом снова потупилась, продолжая выискивать на земле кровь Сун Фаньпина. В конце концов из закусочной показалась Тетка Су и громко обругала народ:

— Нечего языками трепать! Посовестились бы при жене и детках болтать. Нелюди какие-то!

Потом Тетка Су сказала Ли Лань:

— Иди с детьми домой.

Ли Лань кивнула, подняла одежду, полную темно-красной земли, накрепко завязала ее узлом и убрала в вещмешок. Время к тому моменту уже перевалило за полдень. Взяв тяжеленный мешок, Ли Лань пошла впереди, а сыновья поплелись за ней следом. Они видели, как вздрагивали при ходьбе ее плечи.

Ли Лань за всю дорогу не проронила ни слезинки, не заголосила. Она, шатаясь, брела домой, пару раз останавливаясь передохнуть, потому что вещмешок был тяжелым. Отдыхая, она бросала на детей взгляды, но ничего не говорила. Дети тоже больше не плакали и не говорили. По дороге Ли Лань встретилось несколько знакомых, окликнувших ее по имени, но она только легонько покивала им в ответ.

Так Ли Лань бесшумно вернулась к себе домой. Распахнув дверь и увидав на кровати мертвого мужа, на котором не было ни одного живого места, она тут же опрокинулась на землю, но быстро вскочила на ноги. Ли Лань по-прежнему не плакала, а только, стоя перед кроватью, качала головой. Потом она легонько коснулась лица Сун Фаньпина и, испугавшись, что сделала ему больно, в ужасе отдернула руку. Ее кисть повисла на мгновение, а затем принялась причесывать спутанные волосы Сун Фаньпина. На кровать выпало несколько мертвых мух. Вслед за этим ее правая рука принялась обирать мух с тела Сун Фаньпина и складывать их в раскрытую левую. Весь вечер Ли Лань провела у постели мужа, снимая с него мух. Кто-то из соседей заглядывал то и дело в окно, двое даже вошли в дом поговорить с ней. Ли Лань кивала и мотала головой, не произнося при этом ни звука. Когда все ушли, она заперла двери и окна. Ближе к ночи Ли Лань наконец решила, что на теле Сун Фаньпина нет больше насекомых. Тогда она села на краешке кровати и стала тупо смотреть на закат за окнами.

А Бритый Ли с Сун Ганом целый день ничего не ели. Они встали перед Ли Лань и заревели в голос. Прошло много времени, прежде чем она услышала их. Повернувшись, Ли Лань тихо сказала детям:

— Не плачьте. Не надо, чтоб другие слышали, что мы плачем.

Дети тут же зажали руками рты. Бритый Ли с опаской произнес:

— Мы есть хотим.

Словно очнувшись ото сна, Ли Лань поднялась на ноги, отдала детям деньги и продталоны и велела пойти самим купить на улице что-нибудь съестное. Когда они выходили из дома, то заметили, как она отупело сидит на краешке кровати. Они купили три пирожка и, уплетая каждый по одному, вернулись домой. Мать по-прежнему сидела на кровати. Они протянули ей третий пирожок, и Ли Лань, будто сквозь сон, спросила:

— Что это?

Дети ответили:

— Пирожок.

Ли Лань кивнула, словно осознав что-то, взяла пирожок, откусила от него кусочек и начала медленно жевать его и медленно проглатывать. Дети смотрели, как она ест. Доев, Ли Лань сказала:

— Идите спать.

Той ночью дети чувствовали сквозь сон, как кто-то ходит по комнате, и слышали плеск выливающейся воды. Это Ли Лань ходила к колодцу по воду и тщательно обтирала тело Сун Фаньпина. Она одела его во все чистое. Дети никак не могли взять в толк, как сумела худенькая Ли Лань переодеть здоровенного Сун Фаньпина и когда она сама пошла спать. На второй день утром, когда мать вышла из дому, братья обнаружили, что Сун Фаньпин разряжен, как жених. Даже простынь под ним и та была сменена. Его отмытое лицо было все в фиолетовых потеках.

Мертвый Сун Фаньпин лежал с краю. На подушке у стенки осталось несколько длинных волос Ли Лань, а еще несколько волосков пристало к шее Сун Фаньпина. Наверняка Ли Лань провела ночь у него на груди, в последний раз разделив с ним сон. Запятнанная кровью одежда и простынь замачивались в тазике под кроватью. В воде плавало несколько мух, выпавших из швов одежды.