Юй Хуа - Братья

— Братец, братец…

Ли Лань осталась сидеть одна в мутном свете фонарей. Она медленно ела булку, а на душе у нее было совсем пусто. Когда она дожевала, фонари вдруг погасли. Ли Лань подняла голову и увидела первые лучи рассвета. И из глаз у нее внезапно брызнули слезы.

Ли Лань села на утренний рейс. Когда автобус покидал вокзал, она обернулась, ища глазами на далеких улицах силуэт Сун Фаньпина. Только когда машина выехала из города и за окном потянулись поля, Ли Лань закрыла глаза. Прислонясь к окну, она уснула мертвецким сном под тряску дороги. Все три часа, проведенные в пути, она то засыпала, то вновь просыпалась, и перед глазами ее все время вставали конверты с письмами: почему марки на них всегда были наклеены по-разному? Подозрения одолевали вновь и вновь, и чем дальше, тем сильнее. Ли Лань была уверена, что Сун Фаньпин сдержал бы слово: если он сказал, что приедет за ней в Шанхай, то должен был бы непременно приехать. Если он не приехал, наверняка что-то случилось. От этих мыслей Ли Лань била дрожь. Чем ближе подъезжал автобус к Лючжэни, тем сильнее становились ее предчувствия. Она уже ясно поняла, что с Сун Фаньпином произошло несчастье. Дрожа всем телом, Ли Лань обхватила лицо руками, не смея и подумать, чего боится. Ей казалось, что она вот-вот не выдержит. Слезы лились градом из ее глаз.

Когда автобус въехал во двор лючжэньского автовокзала, Ли Лань последней вышла из машины, сжимая в руках серый вещмешок с надписью «Шанхай». Она шла следом за толпой, и ей чудилось, что ноги наливаются свинцовой тяжестью. Каждый шаг заставлял ее чувствовать приближение дурной вести. Когда многострадальная Ли Лань вышла из здания вокзала, к ней с плачем бросилось двое помоечного вида мальчишек. В этот миг она поняла, что угадала. В глазах у нее потемнело, и вещмешок выскользнул из рук на землю. Эти двое грязных пацанов были Бритый Ли с Сун Ганом. Заливаясь слезами, они сказали Ли Лань:

— Папа умер.

Ли Лань застыла, не шевелясь. Ли и Сун Ган выли, повторяя ей раз за разом, что папа умер. Тело Ли Лань стояло отдельно от нее, забытое. Под ослепительным солнечным светом полудня в глазах у нее было темно. Она словно вдруг ослепла и оглохла, ничего не видя и не слыша. Простояв, как мертвая, минут десять, Ли Лань пришла в себя: ее глаза понемногу просветлели, она смогла различить крики детей, разглядеть наш автовокзал, проходящих мимо мужиков и баб и своих сыновей. Дети, обливаясь слезами и соплями, тянули ее за одежду и выли:

— Папа умер.

Ли Лань легонько кивнула и тихо произнесла:

— Я знала.

Она, склонив голову, посмотрела на упавший вещмешок, нагнулась поднять его и тут же внезапно упала на колени, увлекая за собой державшихся за нее мальчишек. Ли Лань помогла детям подняться и вцепилась руками в мешок, помогая себе встать. Когда она опять попыталась поднять свою ношу, то снова обмякла и повалилась на землю. Все ее тело содрогалось. Бритый Ли с Сун Ганом в ужасе смотрели на Ли Лань. Они теребили ее руками, повторяя:

— Мама, мама…

Опершись на плечи сыновей, Ли Лань встала на ноги. Она тяжко вздохнула, а потом оторвала от земли вещмешок и с трудом двинулась вперед. От слепящего полуденного солнца у нее перед глазами шли круги. Ли Лань шла, пошатываясь из стороны в сторону. Когда она добрела до площадки перед вокзалом, та была еще вся залита кровью Сун Фаньпина. В темно-красной пыли валялся еще добрый десяток затоптанных мух. Сун Ган, вытянув руку, показал на следы крови и сказал Ли Лань:

— Папа здесь умер.

Дети уже не плакали, но едва Сун Ган произнес свои слова, как завыл в голос, а его брат не удержался и тоже заплакал. Мешок снова выпал из рук Ли Лань на землю. Она, склонив голову, посмотрела на следы крови, уже начавшие темнеть. Потом она подняла голову и огляделась по сторонам; взгляд ее заплаканных глаз скользнул по детям и побежал дальше, не в силах остановиться. Потом Ли Лань опустилась на колени, раскрыла вещмешок, достала оттуда какую-то вещь и расстелила ее на земле. Она принялась осторожно отбрасывать мух и двумя руками собирать темно-красную землю на разостланную одежду, а потом тщательно выбирать из нее крупинки чистой земли и швырять их вон. Стоя на коленях, Ли Лань собрала всю запачканную кровью землю, но ее руки продолжали шарить в пыли, словно в поисках золота. Она продолжала искать следы крови Сун Фаньпина.

Ли Лань стояла на коленях довольно долго. Вокруг нее столпилось много народу — они смотрели и обсуждали ее и так, и сяк.