Юй Хуа - Братья

Так они помирились. Улыбаясь друг другу, братья пошли по улице, взявшись за руки. Сун Ган рассказал, что он нашел отца, что отец живет в амбаре и что в этом амбаре набито очень много народу: кто-то плачет, а кто-то вопит в голос. Тогда Ли спросил, почему они вопят и плачут, и Сун Ган ответил, что там внутри вроде как кто-то дерется.

В тот вечер Сун Ган прошагал с Бритым Ли целых три улицы, перешел через два моста и потом протопал еще один переулок, прежде чем они добрались до того самого амбара, где держали всех помещиков, капиталистов, действующих и бывших контрреволюционеров и классовых врагов. Там Ли увидел отца патлатого Сунь Вэя с красной повязкой на рукаве, который стоял у входа в амбар и курил. Заметив Сун Гана, он спросил:

— А тебе какого черта здесь опять надо?

Показав на Ли, Сун Ган ответил:

— Это мой брат Бритый Ли, он хочет увидеть папу.

Тогда отец патлатого Сунь Вэя смерил взглядом Ли и снова спросил:

— А где твоя мать?

Бритый Ли сказал:

— В Шанхай уехала, повидаться с доктором.

Отец Сунь Вэя, посмеиваясь, поправил:

— Не повидаться с доктором, а обследоваться.

Бросив окурок на землю, он притопнул и распахнул ногой дверь амбара, проорав кому-то внутри:

— Сун Фаньпин! Выметайся!

Когда дверь распахнулась, Бритый Ли увидел, как кто-то лежал на полу, обхватив голову руками, а другой человек лупцевал его по спине кожаным ремнем. Тот, кто валялся на земле, не издавал ни звука — воплями заходился тот, другой, кто бил его, словно от боли. Ли пришел от этого в такой ужас, что у него затряслись коленки, а Сун Ган от страха стал белее полотна, так что они даже не заметили вышедшего к ним Сун Фаньпина. Отец подошел к ним и спросил:

— Поели пирожков?

Тут только Бритый Ли заметил высокую фигуру Сун Фаньпина. Его майка была покрыта кровавыми пятнами, лицо опухло, и глаза затекли синяками. Бритый Ли понял, что отца били; а Сун Фаньпин присел рядом с ним и, погладив сына по голове, сказал:

— Ли, оботри рот, измазался.

Ли опустил голову и страдальчески заплакал. Он раскаивался в своих словах и думал про себя, что если б не эти слова, сказанные тогда у ворот школы, то Сун Фаньпину не пришлось бы сейчас мучиться здесь, в амбаре. Подумав, как Сун Фаньпин хорошо относится к нему, он, распустив сопли, завыл:

— Я виноват.

Отерев большим пальцем его слезы, Сун Фаньпин с улыбкой произнес:

— Ты, часом, не вздумал соплями захлебнуться?

Бритый Ли истерически захохотал. Пробиваясь через щель в дверях, из глубин амбара все отчетливей долетали плач и крики, похожие на кваканье лягушек. Бритому Ли было страшно. Дрожа всем телом, он вместе с братом стоял перед Сун Фаньпином, а тот, словно ничего этого не слыша, болтал с ними. Его левая рука казалась нескладной. Братья не знали, что она вывихнута, просто думали, что выглядит странно, как приставная. Они спросили отца, почему его рука висит, как чужая? Сун Фаньпин легонько покачал рукой и сказал детям:

— Устала, решил дать ей пару дней отдохнуть.

Братья решили, что он владеет удивительным мастерством: может даже отделять руку и отпускать ее отдохнуть на пару дней.

Чтобы удовлетворить их любопытство, Сун Фаньпин решил прямо перед этим амбаром продемонстрировать им, как можно отпустить руку отдохнуть на пару дней. Сперва он велел братьям опустить одно плечо, а потом расслабить руку, которая к нему крепилась. Сказал им, что висящая рука не должна напрягаться, нужно вести себя так, будто ее вовсе нет. Тыча себе пальцем в висок, сказал, что не надо даже думать про руку. Когда Сун Фаньпин решил, что они уже почти научились, то с криком «Раз, два, три!» велел им, опустив плечи и свесив руки, походить туда-сюда вдоль амбара. Братья почувствовали, как недвижная рука колеблется с каждым шагом, обрадовались и запищали от восторга.

Сун Фаньпин спросил их:

— Ну что, рука как приставная?

Мальчишки хором ответили:

— Как приставная!

Отец патлатого Сунь Вэя, глядя на них, загоготал. Сначала он просто похохатывал, а потом заржал в голос и, наконец, обхватив живот, сполз от смеха на землю. Поднявшись, он все еще держался за живот.

— Ну все, хватит, пора обратно, — бросил он Сун Фаньпину.

Сун Фаньпин вернулся в амбар. В дверях он обернулся и сказал детям:

— Идите домой и тренируйтесь.

Вечером Ли с Сун Ганом начисто забыли страшные вопли в амбаре, забыли синяки на лице Сун Фаньпина, а помнили только его наказ. Всю дорогу до дома они с воодушевлением старались расслаблять то одну, то другую руку. Придя домой, завалились на кровать и продолжили свои упражнения, свешивая расслабленные руки с постели. Они обнаружили, что расслаблять руку, лежа на кровати, куда проще, чем расслаблять ее, опуская плечо. Заковыка была только в том, что свисающая с кровати рука рано или поздно затекала.