Юй Хуа - Братья

Сказано — сделано: едва погрузившись в дремоту, Бритый Ли натолкнулся на большой короб, окутанный горячим паром. Несколько поваров в белых спецовках, выкрикнув бодрое «раз-два, взяли!», приподняли ее крышку, и Ли увидел, что пирогов с мясом было в ней столько, сколько народу собиралось обыкновенно базлать на школьном дворе. Из пирогов вытекал мясной бульон. Тут повара снова накинули свою крышку и сказали, что еще не готово. Ли завопил, что давно готово, вон уж и сок весь вытек — но повара не обратили на него никакого внимания. Все, что ему осталось, так это смирно стоять рядышком и ждать. Когда мясной сок потек из короба наружу, повара наконец заявили: «Готово!» Откинув с бодрым вскриком крышку, они сказали: «На, ешь!» — и Ли, как пловец, нырнул в короб. Упершись грудью в гору пирогов, он запустил зубы в самый сочный и в этот миг… проснулся!

Это Сун Ган разбудил Бритого Ли. Раскачивая его во все стороны, он хрипло кричал:

— Нашел! Нашел!

Упустив стараниями брата свой пирог, Ли с горя заревел, размазывая слезы и пиная ногами Сун Гана. Из перекошенного рта доносилось только: «Пирожок! Пирожок! Пирожок!» Через пару минут он, правда, сменил гнев на милость, потому как заметил в дрожащей руке Сун Гана деньги и продталоны. Он даже успел разглядеть, что это были две пятиюаневые купюры.

Сун Ган, не останавливаясь ни на секунду, твердил, как ему удалось разыскать оставленные отцом деньги и талоны. Бритый Ли ничего не мог взять в толк — мозги у него окончательно расквасились от пирожкового сока. Словно набравшись новых сил, он спрыгнул с кровати и сказал:

— Пошли за пирожками!

Сун Ган замотал головой:

— Нет, сначала надо пойти спросить папу.

Ли крикнул:

— Если ждать твоего папашу, то я тут быстрее сдохну от голода!

Но Сун Ган все равно мотал головой:

— Мы не сдохнем, мы быстренько его разыщем.

Гляди ж ты, и деньги, и продталоны — пироги того и жди появятся, а Сун Гану, этому придурку недоделанному, все неймется идти искать какого-то долбаного папашу. Бритый Ли от злости аж затопал ногами. Не сводя глаз с денег и талонов в руках брата, он решил отобрать их силой. Углядев, что хочет сделать Ли, Сун Ган быстро спрятал деньги вместе с талонами в карман. Они начали драться и повалились на землю. Сун Ган что было мочи вцепился в собственный карман, а Ли все пытался залезть вовнутрь. Сил на пустой желудок не было никаких. Повозившись, они замерли, переводя дух, а отдышавшись, схватились снова. Потом опять решили перевести дыхание. В конце концов Сун Ган поднялся с пола, чтоб броситься к двери, но Ли перегородил проход. От усталости у обоих подкашивались ноги. Они стояли друг против друга. Потом Сун Ган бросился в кухню, зачерпнул из бадьи воды и стал шумно вливать ее в себя. Напившись, он подошел к Бритому Ли.

— Теперь во мне силища! — засипел он.

Толкнув брата обеими руками, он мигом вышвырнул его из дверей. Перепрыгнув через лежащего, Сун Ган побежал искать отца.

Бритый Ли лежал на полу, как забитая свинья. Потом поднялся и, как шелудивый пес, притулился у порога. Всплакнув, он почувствовал себя еще голодней, чем был, и тут же перестал плакать. Ли сидел и смотрел, как шевелится от ветра листва на деревьях и как поблескивает свет у него на коленях. Он думал, как славно бы было, если б солнечный свет можно было жевать, как тонкие полоски мяса, а ветер можно было бы хлебать, как мясной бульон. Посидев так какое-то время у порога, он поднялся и пошел к кухонной бадье выпить воды. Когда Ли напился, то почувствовал, что это и вправду прибавило ему сил. Тогда он, прикрыв двери, ушел бродить по улицам.

Бритый Ли, еле волоча ноги, прошлялся весь вечер по улице впустую: ничего съедобного ему так и не встретилось, встретились только трое тех самых школьников. Когда Ли стоял, опершись на платан, он услыхал их гаденький смешок:

— Эгей, паря!

Он поднял голову и увидел, что его уже окружили. Судя по их радостным физиономиям, они собирались отрабатывать на нем свои подсечки. На этот раз Ли не кинулся бежать — у него просто не было сил. Он сказал тем троим:

— Я весь день ничего не жрамши…

Патлатый Сунь Вэй ответил:

— Вот мы тебя пылью и накормим.

Ли принялся умолять:

— Сегодня не надо, лучше завтра, а?

— Ишь чего, — одновременно сказали те трое. — И сегодня, и завтра.

Ли ткнул пальцем в ближайший телеграфный столб и продолжил умолять их:

— Не надо заставлять меня жрать пыль, лучше заставьте меня с ним позабавиться.