Гарольд Роббинс - Торговцы грезами

— Знаешь ли ты, — обратился он ко мне, но было такое впечатление, что он думает вслух, — что все это значит?

Я покачал головой, и он продолжал.

— Это значит, что в кинобизнесе начинается новая эра. Я заметил это еще несколько лет назад и тогда предупредил Вилли не связываться с этими людьми с Уолл-стрит. Видишь ли, я чувствую, как они ненавидят нас потому, что мы новое поколение, потому, что мы занимаемся большим бизнесом без них, и потому, что мы евреи. — Он сдвинул брови, наблюдая за моей реакцией на свои слова.

Я невозмутимо смотрел на него, ничего не отвечая. Я не был согласен с ним, но спорить не хотелось. Все дело здесь было в деньгах. То, что они были евреи, лишь совпадение.

Он принял мое молчание за согласие. Подавшись вперед, он тихо заговорил:

— И то, что сейчас происходит с Борденом, произойдет и с другими. Я знаю, что тогда был прав. Эти антисемиты хотят сами завладеть кинобизнесом.

Мне стало жаль Питера. Он не понимал. Все это глубоко сидело в нем после многих лет преследований, нищеты, отчаяния и жизни в переполненных гетто. История евреев полна горя и бед. И, конечно, все эти годы оставили в нем неизгладимые страхи.

Но в глубине души он, наверное, понимал, что не прав. Кинобизнес принадлежал евреям не больше, чем банковский бизнес или бизнес страховых компаний. Взять хотя бы нашу компанию: из трех ее основателей Питер был евреем, Джо Тернер ирландцем, католиком по вероисповеданию, я же, насколько мне известно, принадлежал к методистской церкви, а деньги в долг нам давал итальянец.

Питер оплатил счет и встал. Уже у двери ресторана он шепнул мне:

— Сейчас мы должны быть бдительными как никогда. Они только и ждут момента, чтобы вцепиться в нас.

Я вернулся в кабинет очень обеспокоенный отношением Питера. Закурив, я откинулся в кресле, размышляя. Такие мысли не доведут его до добра. Наконец я решил выбросить все это из головы. Возможно, Питер сказал все это под впечатлением случившегося с его другом.

Борден сдержал свое слово. Через три месяца он выплатил нам занятые деньги. Но борьба продолжалась.

Схема была простая. Теперь страсти разгорелись за контроль компании: кто будет править кинематографом — финансы или производство? Весь мир кино пристально следил за тем, что творилось в компании «Борден Пикчерс». В газетах сообщались последние события, статьи были осторожными, ведь никто не знал, кто же выиграет схватку, и газеты не хотели попасть в немилость.

К концу тридцать первого года «Борден Пикчерс» потеряла еще шесть миллионов долларов, и группа держателей акций подала в суд на Вильяма Бордена и некоторых ответственных работников компании, обвинив их в неправильном управлении компанией и присвоении ее денежных средств. Был выбран специальный исполнительный орган, который стал руководить компанией и справился с трудностями. «Борден Пикчерс» вновь стала приносить доход.

Ходили слухи, что многие из числа ответчиков на суде сговорились убрать Бордена от руководства компанией. Дело передали в суд в начале тридцать второго года. Выступая в суде, Билл Борден предал гласности факт, что, находясь на посту президента, в последние два года он не получал ни цента зарплаты. Он также сказал, что все поездки и другие расходы оплачивал из своего кармана. Он привел целый список рекомендаций, которые он предлагал Совету директоров. Если бы они были приняты, компания потеряла бы гораздо меньше, но Совет директоров отклонил его рекомендации, имея свои планы.

У истцов тоже был целый список обвинений против Бордена. Помимо прочего, его обвиняли и в покупке наших кинотеатров без разрешения Совета директоров. Я знал, что это чепуха, что еще за год до покупки они дали ему разрешение. Борден заявил об этом, но они тут же обвинили его в том, что разрешение было дано давно и что, если бы он обратился к Совету с подобной просьбой непосредственно перед сделкой, они бы, конечно, отказали.

Я хорошо помню тот день, когда суд вынес решение по делу Бордена. Он врезался мне в память по многим причинам. Это случилось как раз на следующий день после инаугурации президента Рузвельта. У меня в ушах еще звучали его слова, услышанные по радио. Слова, которые на следующее утро подхватили все газеты. «Единственное, кого нам надо бояться, так это себя».

Это было в то утро, когда Питер убедил меня, что Билл Борден не может проиграть. Телефон на моем столе зазвонил, и я снял трубку.

— Звонит Питер, — сказала мне Джейн.