Гарольд Роббинс - Торговцы грезами

Вдруг она ласково улыбнулась и взяла его за руку.

— Может, присоединимся к остальным, Уоррен? — сказала она как ни в чем не бывало.

Ошеломленный, он вернулся в комнату вместе с ней. Но он был слишком хорошим актером, чтобы показать свою растерянность. Переступив порог и поймав на себе взгляды присутствующих, он вновь принял веселый и безмятежный вид.

— Мистер Крейг, — обратилась к нему женщина, — я просто сгораю от желания познакомиться с вами, но мне никак не удавалось остаться с вами наедине. Мне так хотелось с вами поговорить.

Слегка склонив голову, он вежливо улыбнулся.

— Я польщен, мадам, — сказал он, стараясь выглядеть польщенным и одновременно заинтересованным.

Женщина радостно улыбнулась.

— Мне так нравится ваш голос, мистер Крейг. Он такой… — Она запнулась, подыскивая подходящее слово. — Такой поставленный. Многие из актеров вообще не владеют дикцией, — сказала она победным тоном.

— Благодарю вас, мисс… мисс… — Он посмотрел ей в глаза.

Подняв руку, она машинально поправила прическу.

— Какая же я глупая! — воскликнула она, весело рассмеявшись. — Я забыла, что вы здесь новичок и не знаете, кто я такая. — Выдержав паузу, она протянула руку. — Я Мариан Эндрюс.

Он, подняв бровь, изобразил на лице восхищение.

— Сама Мариан Эндрюс! — сказал он, беря ее за руку и наклоняясь над ней. — Я действительно польщен, — сказал он, — и очень удивлен.

Женщина засмеялась.

— Чем же вы удивлены, мистер Крейг?

— Вы гораздо моложе, чем я думал, и уже — известнейший репортер, — сказал он. Он уже слышал, что ей нравилось, когда ее называли репортером.

— Вы так галантны, — сказала она, хитро прищурившись, — и, хотя я привыкла к лести, ваш комплимент я принимаю, Уоррен. — Она посмотрела на него. — Если, конечно, я могу вас называть по имени, — добавила она. — Мы здесь, в Калифорнии, не особо жалуем официальность. Можете звать меня Мариан.

Он снова улыбнулся.

— Формальности, конечно, нужны, Мариан, — сказал он, — но не для тех, кто собирается стать близкими друзьями.

Она продолжала щебетать.

— Я только что говорила с Джонни Эйджем. Он так счастлив, что вы согласились сниматься в его картине «Свидание на рассвете». Как это чудесно — играть в картине вместе со своей очаровательной двоюродной сестрой Далси!

Он рассмеялся.

— Да, Мариан, — ответил он, — это действительно прекрасно. Я давно собирался сняться в кино, но решился на это лишь несколько недель назад. Джонни давно подбивал меня попробовать.

— Я знаю, — сказала она, улыбаясь в ответ. — Я все думаю, как романтично встретился Джонни с Далси. Это правда, что они встретились в вашей артистической уборной?

Он кивнул.

— Да, это случилось именно там.

В ее глазах мелькнул расчет.

— А что говорит по этому поводу ваша очаровательная жена? — спросила Мариан. — Она не собирается сниматься с вами в кино?

Он внимательно посмотрел на нее.

— К сожалению, нет, Мариан, — ответил он. — Синти придется вернуться в Нью-Йорк, чтобы начать репетиции новой пьесы. — Подняв глаза, он увидел, что к ним приближается Синти. Он снова посмотрел на Мариан. — Кстати, а вот и она сама. Вы можете обо всем спросить у нее.

Синти подошла к ним.

— Синти, — сказал он, улыбаясь, — познакомься, пожалуйста, с Мариан Эндрюс. Она хочет узнать твое мнение о кино.

Синти улыбнулась ей.

— Кино, Уоррен? — спросила она с удивлением на лице.

— Правда, трудно подобрать слова, чтобы описать, как это чудесно, что ваш муж снимается в своей первой картине вместе со своей двоюродной сестрой? — спросила Мариан.

Синти поглядела на Уоррена и, улыбнувшись, повернулась к Мариан.

— Это, конечно же, прекрасно, — сказала она с сарказмом. — Если, конечно, подбирать слова.

Мариан она сразу понравилась. Видно, что она любит говорить правду и не боится репортеров, что уже само по себе редкость. Ее улыбка была искренней.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Мариан протянула ей руку. — Думаю, что мы будем друзьями.

Лоренс Ронсон покидал свою первую голливудскую вечеринку с чувством разочарования. Он ожидал настоящей вакханалии с танцующими гуриями. Ронсон глянул на Билла Бордена, о чем-то возбужденно беседующего с друзьями. Он был рад, что наконец их дело закончено и он может возвращаться домой.

— Я рад, что все закончилось, — сказал Питер, со вздохом усевшись в кресло.

Эстер посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты рад? — спросила она. — Думаешь, я не рада? Кто вынужден был всем заниматься в то время, как ты корчил из себя знаменитость?